Три тетрадки Алисы Коонен

Колонка редактора

Семь десятилетий, с 1904-го по 1974-й, Коонен вела дневники. Ныне они хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства. Ценность этого монолога, фиксирующего движение личного и исторического времени, заведомо очевидна. В свои последние годы она перечитывала дневники (частично используя их в работе над воспоминаниями). О чём свидетельствуют пометы и подчёркивания отдельных мест красным карандашом. Некоторые листы удалила, решив, очевидно, что они не предназначены для тех, кто в будущем получит доступ к её записям, обращённым к себе самой.  Три тетради от основного массива дневников «отбились» и хранятся в рукописном отделе Центральной научной библиотеки Союза театральных деятелей РФ (Всероссийского театрального общества).

Их история такова.

Не помню точно, когда это было. То ли в 89-м, то ли в 90-м. Звонит телефон. В трубке незнакомый женский голос. Некто Бальская Галина Абрамовна. Говорит, что её подруга (для меня тоже некто) Марья Васильевна умерла. И теперь она, Галина Абрамовна, не знает, что делать с тетрадками Марьи Васильевны, которые на самом деле не её, а Алисы Георгиевны Коонен, так что если вас, Вячеслав Петрович, они заинтересуют… Прихожу по указанному адресу. Открывает старушка, маленькая, болезненного вида. В комнате на столе меня ждут тетради, исписанные почерком Коонен (сразу узнал). Спрашиваю: «Что вы за них хотите?». Она: «Ничего. Мне они достались бесплатно. Я человек пожилой, одинокий. Пропадут, когда меня не станет». Хорошо: бескорыстная женщина. Но почему доверилась мне? Прямо спрашиваю об этом. Всплывает имя Сухоцкой.

Надо пояснить. Нина Станиславовна Сухоцкая (умершая в 1988 г.), племянница и душеприказчица Коонен, была актрисой Камерного театра, снималась в «Пышке» Михаила Ромма, после войны работала его ассистентом во ВГИКе, режиссировала на радио. С довоенных времён дружила с Фаиной Раневской... Словом, была известным – и весьма достойным – московским персонажем. С Ниной Станиславовной меня познакомила Коонен. В конце шестидесятых я работал в издательском отделе ВТО. Мы готовили книгу «Таиров. О театре». Это было мучительно: бесконечные придирки «инстанций». По распоряжению кого-то со Старой площади уже из вёрстки убрали вступительную статью Берковского, заменили травянистой, «идейно выдержанной». Больше трёх лет рукопись мурыжили, калечили. Всё это время мы общались, консультировались с Коонен… Так вот, выясняется, что Галина Абрамовна в курсе этих «хождений по мукам». Знаю, говорит, что вы тогда помогали. (Господи, да чем я мог помочь!) Ладно. От кого, говорю, знаете? От Марьи Васильевны покойной. А та – от покойной Нины Станиславовны…   И вот что ещё выясняется: она, Галина Абрамовна Бальская, – коллега. Всю жизнь в библиотеке – детской, имени Гайдара.

Обобщающих слов о культурной преемственности, коллегиальной солидарности и прочее у меня нет. Все слова истрепались. Просто был такой случай. Чудесный. Публикуемые дневники охватывают период с 1907-го по 1913 год. Текст печатается полностью, без купюр, в соответствии с современной орфографией, но с сохранением некоторых особенностей письма Коонен. Сокращения раскрываются в прямых скобках, зачёркивания – в ломаных. Особо следует оговорить авторскую пунктуацию. Так, Алиса Георгиевна разбивает текст на абзацы и часто ставит своевольные тире. Благодаря этому проявляются интонации, акцентирующие мысль и чувство. Такие акценты связаны с присущей Коонен манерой чтения стихотворных и прозаических текстов. И ещё. Обратите внимание: в конце книги – хроника.   В помощь тем, кто не знает и хочет узнать. В 2014 году отмечается столетие со дня основания Камерного театра. Что-то в его истории предстоит открыть, что-то – осмыслить заново. И в истории Коонен тоже. Чему несомненно будет способствовать публикация её дневников в полном объёме. А пока – начало. Поиски себя.

Вячеслав Нечаев

(из предисловия к книге)