Тот самый Баадер

Внутри берлинской группы «Клуб дада» был свой феномен — Йоханнес Баадер, экстравагантность которого была недоступна пониманию даже некоторых из членов Клуба. Самопровозглашенный Президент земного шара и Обердада¹, одна из ключевых фигур берлинского дадаиз­ма, Баадер был почти полностью забыт с середины 20-х гг. ХХ в., а после «открытия» дадаизма в шестидесятые, когда были опубликованы первые воспоминания участников движения и исследования творчества дадаистов, долго находился в тени гения своего соратни­ка Рауля Хаусмана.

Отзывы современников о Баадере (1875–1955) весьма противоречивы: многие из дадаистов называли Баадера «законченным идиотом», некоторые — «безобидным мошенником»². Георг Гросс терпеть его не мог и считал сумасшедшим³. Ф. Юнг в воспоминаниях называет его «безобидным дружелюбным человеком, немного слабоумным, которо­го можно принять за продавца сигарет с ближайшего угла <...> Дурачок говорил то, чему его научил Хаусман»⁴.

В то же время Ханс Рихтер считал Баадера «высшим выражением дада в Берлине» и «звездой первой величины», которая «закатилась так же быстро, как и взошла»⁵.

В круг берлинских дадаистов Баадера ввел Рауль Хаусман. Они были знакомы давно, с 1905 года — ещё задолго до рождения дада в Берлине. Между ними установилось полное взаимопонимание, которое не омрачали странности характера Баадера. Напротив, Хаусман весьма высоко его ценил. В письме своему первому биографу Пупар-Льёсу он даже отмечает, что «без экстравагантной личности Обердада берлинское дадаистское движение не состоялось бы»⁶.

Архитектор по образованию, Баадер в начале века был автором многочисленных надгробий и усыпальниц в сти­ле модерн. Он жил в постоянной нужде (хотя очень стремился к благополучию) с женой и четырьмя детьми, в настойчивых попытках найти благодетеля, который бы выделил ему сумму на содержание. Первые визионерские фантазии посетили его ещё в период работы по основной специальности: в 1906 году он стал разрабатывать проект Мирового Храма, «новой Вальгаллы» или «Нового Иерусалима», который, по замыслу Баадера, строиться будет 1000 лет и достигнет 15000 метров высотой. Параллельно с этим Баадер находит себя в литературной деятельности, в публицистике, печатает многочисленные тексты и обращения полурелигиозного содержания, бомбардирует чиновников разного уровня письмами с предложениями фантастических прожектов и абсурдными требованиями.

В мае 1910 года Баадер по постановлению судебного врача был признан невменяемым и с тех пор время от времени добровольно ложился в нервную клинику.

Тем не менее в 1916 году его призывают на фронт Первой мировой войны, и при известном стечении обстоятельств Баадер стал бы вторым солдатом Швейком, не случись ему обратиться с письмом к внуку кайзера — принцу Фридриху-Вильгельму Гогенцоллерну. Представившись «владыкой империи духа», Баадер поручал принцу передать своему деду приказ о немедленном прекращении военных действий и начале мирных переговоров под руководством Баадера⁷. После этого письма Баадер был вновь признан невменяемым и освобождён от военной службы.

Эту выходку можно считать первой дадаистской акцией Баадера. В силу своего природного сумасбродства он стал находкой для дадаистов. Отчасти Хаусман использовал его в целях пропаганды дадаизма, отчасти сам подпал под влияние безумного Обердада, экс-архитектора и проповедника по совместительству.

Почувствовав склонность Баадера к проповеднической деятельности, Хаусман предложил ему в 1917 году идею создания «Christus GmbH» (ООО «Христос») — коммерческой религиозной фирмы. Цель этой акции — дадаистская профанация благотворительных религиозных обществ, распространению которых весьма способ­ствовали инфляционные настроения общества.

Внешний облик Баадера вполне отвечал его проповедническим амбициям. Один из членов Клуба дада — Вальтер Меринг — пишет, что у Баадера была бородка, «как у Иоанна Крестителя», и «всё его существо излучало те радиоактивные флюиды, что дервиши, африканские марабуты, русские старцы...»⁸.

Основатель дада в Цюрихе и «экспортёр» дадаизма в Берлин Рихард Хюльзенбек считал, что Баадер мгновенно прославился в Германии благодаря своей выходке в соборе⁹. Имеется в виду акция Баадера 17 ноября 1918 года, когда во время службы в берлинском соборе пастор обратился к прихожанам с вопросом: «Что для вас Христос?», а Баадер вы­крикнул с места: «Для вас — колбаса, господин пастор!», после чего был со скандалом выдворен из храма¹⁰.

Этот случай наглядно демонстрирует отсутствие у Баадера пиетета по отношению к официальной религии и служителям культа. Напротив, едва ли не важнейшей це­лью его деятельности было создание некой новой космо­гонии, в центре которой он видел самого себя. Основная идея его «вероучения» — «Люди — ангелы и живут в небесах» («Die Menschen sind Engel und leben im Himmel») — возникла ещё до дадаистского периода, но окончательно была сформулирована в 1919 году в тексте Восемь вселенских тезисов: Земля — часть неба-космоса, поэтому люди уже находятся на небесах¹¹.

Тексты Баадера обнаруживают не только хорошее знание истории религии, восточной мифологии, Баадер — знаток многочисленных научных теорий рубежа веков. Прежде всего, его привлекают естественные науки: в круг его интересов входит и профанационное «учение о космическом льде» (Welteislehre) Ханса Горбигера¹², впоследствии весьма популярное у нацистов; с другой стороны, он всерьёз интересуется молекулярной физикой. Философ и писатель Адриен Турель вспоминает, что Хаусман и Баадер тогда уже «понимали эпохальное значение ядер­ной физики гораздо лучше, чем в нынешние времена многие высокообразованные люди»¹³. Интересно письмо Хаусмана философу Саломо Фридлендеру (псевдоним «Минона»), в котором он ссылается на широкие познания Баадера в области электромагнетизма, оптики и атоми­стических гипотез¹⁴.

Баадер увлекает Хаусмана идеей создания машины для расщепления атома. Вероятно, в этой связи возникает «Товарищество по магнетическому расщеплению атома» и интересный документ Расщепление атома при помощи динамомашин за подписью инженера Арндта (вероятно, псевдоним Баадера) с рукописными пометками Баадера. Очевидно, что эти естественнонаучные теории интересовали Баадера относительно его собственной новой космогонии, а астрономия и физика служили опорой в поисках корреляции микро- и макрокосмоса в его учении.

Особое место в выкладках Баадера занимает нумерология: она проста и основывается на личных наблюдениях — числа для Баадера — это знамения. Мистика числа становится для него наваждением. Таким «мистическим» числом стало 26 сентября — в этот день в 1913 году Баадер увидел в небе над Берлином треугольник (Капелла и Бета Возничего, созвездие Плеяд, Зета и Эпсилон Персея). Увиденное Баадер воспринял как «памятник мирового единства»¹⁵ и много раз в различных текстах возвращался к этому видению.

26 сентября 1918 года Верховное командование германской армии приняло решение о перемирии и начале мирных переговоров. 26 сентября 1923 — Рурское восстание, 26 сентября 1924 в небе Берлина появился американский дирижабль Z.R.3. Проанализировав эти события, Баадер объявил 26 сентября днем «вселенского мира».

Одним из излюбленных космических символов для Баадера был Млечный Путь — символ нового пути и необъятных просторов Вселенной, масштабов перемен.

Баадер и Хаусман основали «Клуб голубого Млечного Пути», презентация которого состоялась 12 марта 1919 года в кафе «Австрия». На рекламном плакате Клуба Баадер поместил свой текст, сообщающий о введении им нового Исчисления. Оно рассчитывалось, начиная с 1919 года — года «А» и на четверть века вперёд — до года «Z» (25 букв алфавита), через 25 лет будет год «А2» и т.д. Год «А» знаменовал собой начало новой эры, когда люди уже знают, что они живут в небесах.

Примечательно, что именно в феврале 1919 Баадер провозгласил себя Президентом земного шара. Этот титул Обердада выбрал для себя не сразу: ещё в 1914 или 1915 году Баадер познакомился с философом Саломо Фридлендером, который опубликовал в 1913 году в журнале «Штурм» текст Обращение императора Земли к человечеству. Вполне возможно, что это определение по аналогии привело Баадера к идее провозглашения себя Президентом земного шара в 1919 году (очевидно, что титул «император» после революции 1918 года был уже непопулярен).

Сфера интересов Баадера распространялась и на генерацию идей нового жизнестроения: они сформулированы в докладе Дадаистская культура быта на мебельной ярмарке в Детмольде 25 июля 1922 года. В нём говорится, что в жилищах нового типа традиционная мебель будет смотреться чуждо, будет мешаю­щим и разрушающим элементом, поэтому новая мебель должна стать своего рода недвижимостью, как «орган вну­три органа, сосуд в сосуде»: «Так, например, шкаф своими корнями может вспучивать бетонную стену, переходя в майолику...»¹⁶. Дадаистские представления Обердада о жилище будущего опираются на эстетику естественных биологических форм и мутаций.

С группой берлинских дадаистов Баадера сблизили не столько его абсурдистские, сколько политические акции — дада в Берлине, в отличие от цюрихского периода движения, сразу приобрёл политическую окраску — стал «большевизмом в искусстве». Политические взгляды Обердада колеблются между анархизмом и коммунизмом — не случайно Ханна Хёх в своем коллаже Разрез кухонным ножом дада первой ваймарской культурной эпохи пивного брюшка в Германии (1919) изобразила Баадера рядом с Лениным и Марксом.

Излюбленной формой диалога с властью стал для Баадера жанр открытого письма, Баадер обращался в своё время, как уже упоминалось, к принцу Фридриху-Вильгельму и к рейхспрезиденту:

Прошу немедленной аудиенции тчк На карту поставлена судьба Германии тчк О кофе и сигарах прошу побеспокоиться за­ранее Баадер Президент Вселенной¹⁷.

Открытые письма Баадер писал до конца жизни: и в 1943 году, пройдя ГЕСТАПО, Обердада обращался к Гитлеру с ироническим письмом в защиту дадаизма.

В 1917 году Баадер выдвигает свою кандидатуру на выборах в Рейхстаг от Саарбрюкена и разворачивает собственную рекламную кампанию. Совместно с Хаусманом Баадер выпускает несколько номеров политического журнала «Die freie Strasse». Своеобразным продолжением баадеровского увлечения политикой стала его акция в Национальном собра­нии в Ваймаре, проведённая 16 июля 1919 года. Пробрав­шись в здание оперного театра, где заседало Национальное собрание, Баадер сбросил на депутатов и представи­телей иностранной прессы дадаистские листовки.

Надо сказать, что Баадеру всегда удавалось избежать уголовной ответственности за свои выходки только благодаря «волчьему билету» — согласно постановлению суда, Баадер был признан неспособным отвечать за свои по­ступки по причине невменяемости. Это спасло его от тюрьмы и штрафа в 1920 году, когда Баадер предстал перед рейхсудом в качестве организатора Ярмарки дада. Тогда в Берлинском рейхсуде слушалось дело по обвинению Баадера, Херцфельде и Гросса за надругательство над мундиром (имелся в виду дадаистский прусский архангел в форме офицера, висевший под потолком в галерее Буркхарда во время Ярмарки). Гросса за графическую серию Бог с нами присудили к денежному штрафу, а Обердада был оправдан.

Защищаясь от всего мира своей невменяемостью, Баадер привык к безнаказанности настолько, что поступал непорядочно даже с друзьями. Так было и во время дадаистского турне по Германии и Чехословакии в феврале 1920 года, когда Баадер сбежал за полчаса перед выступлением на Товарной бирже в Праге, прихватив с собой тексты и кассу. Хюльзенбек никогда не простил ему этой выходки и весьма резко высказался о личности Баадера в одном из текстов Альманаха дада — Об одном дадаистском частном деле (под псевдонимом Ханс Бауман).

Одним из главных изобретений Обердада была «книга» HADO (Handbuch des Oberdadaismus — Справочник по обердадаизму). Георг Гросс так описывает это творение: «Баадер тоже издавал свой Дадакон (“Dadaco” — атлас дадаизма — журнал, задуманный Тцара и Хюльзенбеком в 1919 году. — М. И.), самую огромную книгу всех времен, больше Библии, состоявшую из тысяч больших газетных страниц, склеенных по типу фотомонтажа»¹⁸. Хаусман считал HADО изобретением монтажной литературы и поэзии: «Всюду, где только можно, он сдирал со стен и рекламных столбов целые плакаты и нёс их домой, где тщательно классифицировал. Помимо прочего был у него “Справочник по обердадаизму” (HADO), в основе которого были сотни газетных страниц, ежедневно пополнявшийся новыми документами и цветными пятнами, буквами, цифрами или картинками, которые он выклеивал из своего урожая плакатов»¹⁹.

Обердада считается одним из изобретателей техники фотомонтажа²⁰. Баадер использовал фотомонтаж как средство дадаистской выразительности, обеспечивающее симультанное восприятие разнородной информации и изобразительного ряда, то есть как «мгновенное» кино.

Первая книга HADO была закончена 28 июня 1919, вторая — ровно через год — 28 июня 1920. Баадер указывал также на Справочник по дадаизму для России, сделанный им в 1922 году²¹. К сожалению, ни одна из книг не сохранилась.

В начале двадцатых Баадер пытается работать в одиночку и организует ряд акций — 20 января 1921 дадаистский бал-карнавал в зале торжеств у Зоологического сада. Акция была встречена бойкотом товарищей по Клубу дада за попытку действовать самостоятельно. Гросс в письме Хаусману пренебрежительно отзывался об этой затее Баадера и называл его обывателем²².

Мастер гофманианских мистификаций, в которых выдумка тесно переплетается с реальностью, в октябре 1921 года Баадер пишет очередную из своих многочисленных «мюнхгаузиад»:

Гинденбург <...> вызывает двух советских светил — Ленина и Троцкого из кабаре Вольтер в Цюрихе, где они основали дадаизм. Рихард Хюльзенбек, Хуго Балль и румын Тристан Тцара сопро­вождают советских светил в пломбированном вагоне из Швейца­рии в Россию <...>

Я делаю последнюю попытку, пишу Терещенко: Президент земного шара и Вселенной предлагает освобождённым народам России создать всемирный священный союз против Германской Империи и назначить Копенгаген местом проведения мирной конференции²³.

Очевиден дадаистский принцип тотальной иронии в этом документе. В нём ровно столько же блефа и ничуть не более сумасбродства, чем в написанных в то же приблизительно время тезисах плана действий дада в России члена Клуба дада Вальтера Меринга:

Пересечение линии огня. Суаре дада в Кремле. Посещение толстовского овощного хозяйства. Иллюминация Успенского со­бора магнезией...²⁴

Вскоре после разрыва отношений с Клубом дада Баадер уезжает из Берлина. Хаусман сделал попытку возобновить отношения и навестил его в Гамбурге в 1925 году. Однако попытка сближения не удалась. Обердада довольно скоро был всеми забыт и хотя прожил ещё долго, сиюминутная слава его умерла вместе с закатом движения дада в Берлине. Баадер был дадаистом всегда — и до основания Клуба дада, и в 1918–1920 годах, когда пути берлинских дадаистов и Баадера пересеклись. Обердада остался дадаистом и в конце двадцатых, и во время фашистской диктатуры, и до самой смерти.

Конец жизни Обердада провёл всеми забытый в доме для престарелых.

Хаусман говорил о нём: «Философия, логика, собст­венно эстетика не имели для него никакого значения, по­скольку в сущности своей он был одним из немногих сво­бодных людей, которые не находят места в обществе»²⁵.

В отличие от цюрихской группы дада и от представителей французских дадаистов, члены берлинского Клуба дада были весьма мало озабочены формальными и стилевыми поисками языка и разработками теории нового искусства. Их основным методом и новой формой художественного выражения стали акции, в том числе и политические. Вопрос о профессионализме в искусстве был снят окончательно, поэтому участником группы, дадаистом, мог быть каждый. Этот принцип и обусловил вхождение на равных правах в группу молодых художников, литераторов, философов — членов Клуба дада такой личности как Йоханнес Баадер, чья автономная деятельность в амплуа городского сумасшедшего вполне импонировала и отвечала духу и целям движения дада в Берлине по созданию новых форм выражения, а «дилетантизм в искусстве», наоборот, приветствовался. В этом смысле Баадер, безусловно, был не только бесценной находкой Клуба дада, но и весьма ярким представителем этой группы, оказавшим влияние на всех её членов.

<1998, 2012>

1. Титул «Oberdada» можно перевести как «Главдада». Также очевидно, что слово «Обердада» является анаграммой фамилии Баадер.

2. См.: Mehring W. Verrufene Malerei. Dusseldorf, 1983. S. 173.

3. Grosz G. Ein kleines Ja und ein grosses Nein. Hamburg, 1955. S. 131.

4. Цит. пo: Riha K. Der Oberdada Johannes Baader im Urteil der Dadaisten // Johannes Baader, Oberdada. Giessen, 1977. S. 193.

5. Richter H. Dada Kunst und Antikunst. Köln, 1964. S. 138.

6. Цит. пo: Nakov A. Dada ist eine Geisteshaltung // Raoul Hausmann: Der deutsche Spiesser ärgert sich / Katalog der Ausstellung. Berlin, 1994. S. 33.

7. Цит. пo: Korte H. Die Dadaisten. Reinbek bei Hamburg, 1994. S. 28.

8. Mehring W. Op. cit. S. 169.

9. Huelsenbeck R. Reise bis ans Ende der Freiheit. Heideldberg, 1984. S. 157.

10. Mehring W. Op. cit. S. 170–171.

11. Baader J. Die acht Weltsatze // Dada Berlin: Texte. Manifeste. Aklionen. Stuttgart, 1994. S. 41–43.

12. Ханс Горбигер (1860–1931), австрийский учёный, инженер, автор теории, согласно которой все планеты космоса покрыты слоем льда, Млечный Путь состоит из ледяной пыли, космос наполнен замёрзшей водой.

13. Hoch Н. Lebenscollage. Ostfildern-Ruit, 1995. Bd. 2. S. 57.

14. Hoch H. Op.cit. Bd. 2. S. 85.

15. См.: Bergius Н. Das Lachen Dadas. Giessen, 1993. S. 144.

16. Hoch Н. Op.cit. Bd. 2. S. 93–95.

17. Цит. по: Mehring W. Op. cit. S. 171.

18. Цит. по: Riha К. Op .cit. S. 197.

19. Там же.

20. См.: Hoch H. Op. cit. Bd. 2. S.13.

21. См.: Bergius H. Op. cit. S.161.

22. См.: Georg Grosz an Raoul Hausmann. 25.1.1921 // Hoch H. Op. cit. Bd. l. S. 25.

23. Johannes Baader Oberdada. S. 109–111. В тексте, вероятно, имеет­ся в виду Михаил Иванович Терещенко (1886–1956) — министр финан­сов (1917), затем министр иностранных дел Временного правительства, впоследствии белый эмигрант.

24. Mehring W. Op. cit. S. 201.

25. Цит. по: Riha К. Op. cit. S. 194.

Текст является переработанным автором для настоящего издания вариантом статьи «Берлин дада и Россия. Йоханнес Баадер — Президент земного шара», опубликованной в кн.: Терентьевский сборник. 1998 / Под общ. ред. С. Кудрявцева. М.: Гилея, 1998. С. 227–245.

См. также: 

Так говорил Обердада: Манифесты, листовки, эссе, стихи, заметки, письма. 1906-1954

Сергей Ромов. От дада к сюрреализму. "Вестник иностранной литературы" 1929, № 3. С. 178-208

Richard Huelsenbeck. Dada Almanach. Berlin, 1921