Колонка редактора

Cразу две книги[1] вышли у Ноама Хомского, публициста, философа, профессора лингвистики Массачусетского технологического института, автора классификации формальных языков, называемой иерархией Хомского. 

Хомский - enfant terrible американского политического контекста второй половины ХХ века. Хомский - интеллектуальный ньюсмейкер, стабильно удерживающий первые позиции в течение полувека. Всякий, кто мало-мальски внимательно отслеживал путь Хомского, его академическую карьеру, неизбежно столкнулся с тем, что называют «проблемой Хомского». Эта проблема заключается в коренном идеологическом противоречии. На практике оно выражено в том, что политик-Хомский - революционер, экстремист, радикал. Однако, трудно найти в науке  большего консерватора, чем он. Глубинная консервативность Хомского, имевшего репутацию «подрывателя основ», на самом деле неожиданно открывается и в его беседах, и в аналитических статьях, философских эссе, собранных в новых  книгах. Все сложное в интерпретациях Хомского  сохраняет прелесть своего устройства, но на поверку оказывается чрезвычайно простым и неизменным. Хомский любит и умеет работать с константами, препарировать их, втягивая свою аудиторию в увлекательную работу ума. Разговоры Хомского прелестны. Они похожи на сложные музыкальные произведения. Он виртуозно владеет всеми жанрами речи и подчиняет собеседника с первого слова. Слушатель или читатель неизменно оказывается в плену его искусства переходить с регистра на регистр, менять тему и интонацию – то спокойную, лирическую, словно бы убаюкивающую внимание, то резкую, провокационную. Диапазон сюжет поистине непредсказуем: современная политика, философия, экономика. Его конек – рассуждения о кризисных ситуациях. Любых. В науке, творчестве, управлении.

«Основным элементом манипуляций обществом является отвлечение внимания людей от важных проблем и решений, принимаемых  властью. Как это происходит? Да очень просто. Надо как можно плотнее начинить информационное пространство пустяками. Прием отвлечения внимания весьма существенен для того, чтобы заблокировать доступ к важному  знанию в области науки, экономики, психологии, нейробиологии и кибернетики. Надо постоянно развлекать и отвлекать внимание граждан от настоящих социальных проблем, рассеивая внимание, переключая его на темы, не имеющие реального значения. Следует добиваться того, чтобы граждане постоянно были чем-то заняты и у них не оставалось времени на размышления; с поля — в загон, как и все прочие животные…». Это фирменный  глум разговорных памфлетов Хомского, то и дело мелькающих в его речах. Отточенность и серьезная едкость  которых сопоставима с черным юмором Свифта. 

Россия в 1990-х «переболела» Хомским. Прожила «Хомскианскую революцию». Преодолела ее. Сейчас его имя снова на слуху. Он заново интересен как оппонент современной глобальной американизации. Хомский соблазняет нас многим, и не в последнюю очередь искусством сохранять интеллектуальную упругость, держать планку. Он привлекателен своей нетускнеющей актуальностью. Похоже, нас ждет очередная волна хомскианства.