"Готика Просвещения. Юбилейный год Василия Баженова". М.: In Artibus, 2017. – 770 c.

Москва, In Artibus. 2017

Редактор/составитель: Бердникова Т. Формат: 70х100 Вес 2585 гр. Тираж 1000 экз.

ISBN: 978-5-9907135-5-0

Выставка о русской готике и ее архитектуре, а также главном герое XVIII века Василии Баженове ( 1738 – 1799), прошедшая в Москве весной и летом 2017 года, стала событием – во многом благодаря вышедшему к ней каталогу, ставшему в один ряд с лучшими мировыми изданиями, связывающим музейную жизнь и науку. Сергей Хачатуров пишет об общем и особенном в толковании Россией и Западной Европой понятия «готический» Века Просвещения, Анна Корндорф - о готической архитектуре в театре «Просвещения», Светлана Усачева – о «готической» Москве Федора Алексеева, Николай Молок – о Джоне Соуне и архитектурном патриотизме начала XIX века. Кроме того, публикуются статьи Дмитрия Швидковского, Стефана Гесслера, Сергея Кузнецова и Сергей Клименко.

Двуязычное, англо-русское издание напрочь лишено сухости и скукоты, что ни сюжет, то заглядение, что ни картинка – то красота, порой даже очень таинственная. В книге множество редких рисунков и множество увлекательных тем, которые анализируют авторы выставки. Собственно, все семь разделов звучат как название интеллектуального детектива - «Русское готическое», «Архитектор», «Императрица», «Турнир», «Пропилеи», «Резиденция», «Храм» и «Масонский кабинет». Последняя особенно интересно, ведь масонского в русском XVIII веке хватает.

Речь, в первую очередь, о масонских знаках, что так обильно украшают дворцовый комплекс в Царицыно. Построенный по проекту великого Василия Баженова в ту пору, когда он был еще любимцем императрицы Екатерины II, дворец – на его создание ушло десять лет, -  был разрушен при жизни автора после визита императрицы в 1785 году и заменен дворцом по проекту Матвея Казакова. В причинах этого пытается разобраться один из кураторов выставки Сергей Хачатуров. Хотя уже не раз пытались расшифровать систему символов царицынских зданий, «до конца понять эту систему не удаётся и можно опасаться, что не удастся никогда, если не найдётся прямого и конкретного «ключа» к ней среди документов московских масонских лож».

Но, возможно, не масонство привело к тому, что  баженовский дворец царице не понравился, хотя, напоминает Хачатуров, многие ученые считают, что «императрица обнаружила в своей подмосковной резиденции нечто связанное с предполагавшимся заговором «свободных каменщиков» против ее особы. В.И. Баженов был сначала отстранен от всех своих работ, а затем уволен в отставку. Вряд ли можно сомневаться, что архитектор стал казаться императрице подозрительным. Маловероятно все же и то, что эти чувства могли полностью определить отношение Екатерины II к облику дворца. К тому же посещение ею Царицына произошло до выяснения на следствии связей В.И. Баженова с московскими масонами.

Может быть, императрица сумела понять смысл масонских знаков, вставленных архитектором в декор дворца и его павильонов, и нашла в них нечто оскорбительное или даже дурное с точки зрения их магического воздействия. Несомненно, что масонская символика оказал влияние на декор баженовского Царицына. Можно интерпретировать переплетение характерного масонского циркуля и виноградной лозы в убранстве Виноградных ворот как соединение символа «измерения добродетели» (циркуль – один из основных знаков для масона), и виноградной лозы – «источника и символа истинной жизни», восходящего в идеологии «свободных каменщиков», к евангельским словам Христа «Я есть виноградная лоза и Отец мой виноградарь».

Тогда соединение этих двух изображений могло означать, что для достижения совершенства необходимо «измерять добродетель» в себе.

Как замечает Хачатуров, «очевидно, что знаки, сохранившиеся и сегодня, вряд ли были признаны предосудительными – иначе они были бы уничтожены. Символика общих архитектурных форм едва ли шла в расчет. Она наиболее ярко могла проявиться при создании павильонов, а именно они остались нетронутыми. Сомнений нет, императрицу раздражала центральная часть ансамбля, которая и была «сломана до основания». Но чем?

Может быть, постройки В.И. Баженова раздражили ее своим «готическим» стилем? Нет, вскоре она утвердила проект М.Ф. Казакова, тоже «готический». Лишь одно отличие между работами в Царицыне этих двух мастеров разительно. У В.И. Баженова – два равнозначных, одинаковых отдельных дворца: для императрицы и для наследника престола. У М.Ф. Казакова – единый императорский дворец, и это не оставляет сомнений в том, кто его хозяйка.

Алексей Бакарев. Церковь Владимирской иконы Божией Матери в селе Быково. 1804 ГИМ

Решение В.И. Баженова, подчеркивавшее равнозначность монархине ее наследника, Екатерина II утвердила десять лет назад. Однако за прошедшее время их отношения с великим князем Павлом резко изменились. После достижения совершеннолетия и женитьбы он стал представлять опасность для твердости материнского трона. Вступление в сношения с ним было основой обвинения московских масонов, так же как и причиной немилости В.И. Баженова, служившим посредником между ними и наследником престола. Екатерина II хотела иметь в Царицыно только один – свой, грандиозный и эффектный дворец. Поэтому возник проект М.Ф. Казакова. Он был осуществлен, а все остальные сооружения, казалось бы, «подозрительные» по своим магическим знакам, были сохранены такими, как их создал В.И. Баженов».

Так, на Виноградных воротах в Царицыно сохранилось изображение мопса – тоже масонский знак, отсылающий к созданному около 1740 года во Франции, а затем распространившемуся по Европе, в том числе с отделением в Баварии, «ордену мопса». Это была одна из немногих лож, куда входили и дамы, создали ее римские католики; мопс был символом верности, надежности и стабильности. Восемь лет спустя ложу запретили, но она, вероятно, просуществовала до 1907 года, ее члены изъяснялись лаем и отличались иронично-издевательским отношением к внешним формам власти. Так что встретите на каком портрете человека с мопсами (один из них, из Третьяковской галереи, воспроизведен в книге), не думайте сразу о друге животных.