«Вся жизнь человечества последова­тельно оседала
в книге: племена, люди, го­сударства исчезали, а книга
оставалась. Она росла вместе с человечеством, в нее
кристаллизовались все учения, потрясавшие умы, и все 
страсти, потрясавшие сердца; в нее записана та
огромная исповедь бурной жизни человечества, та огромная 
аутогра­фия,которая называется всемирной историей».

А. И. Герцен

Много столетий назад летописец поучал братию о пользе книжного чтения: «Велика та польза! Ибо книги суть реки, напояющие вселенную, источ­ник мудрости столь глубокий, что невозможно его измерить! Всякий, кто приникает к ним, обретает сокровище, не имеющее цены».

Книга — ключевое слово в русской культуре. Как известно, письменность и книга появись в славянском мире и позднее на Руси вместе с христианством, вместе с переводами богослужебной и святоотеческой литературы. Солунские братья Кирилл и Мефодий (IX в.) и затем их ученики сделали так, что слова евангелия, речи апостолов, поучения святых отцов зазвучали на родном наречии. Ведь было сказано в Писании, что о величии Божием заговорят все народы, и каждый на своем языке восхвалит Господа (Деян. II: 11). И велик будет тот народ, который славит Бога родным языком.

Кирилл и Мефодий стали творцами славянского алфавита, создали первый славянский письменный язык, на который были переведны с греческого все необходимые для богослужения книги: Евангелие-апракос (служебное, недельное) и Апостол-апракос, а также Псалтырь, которая читается на службе на утрени, на часах и на вечерне.

Священные книги переводились вовсе не для индивидуального чтения, но для проведения церковной службы. Они положили начало древнерусской литературе, оказали огромное влияние на развитие культуры всего славянского мира.

Наши предки почитали книги и книжное чтение, ведь они несли Древней Руси Слово Божие. Первые древнерусские книги были написаны на пергамене —специально обработанной коже овец или телят. Для бытового письма наши предки использовали бересту — кору березы. С XIII века на Руси для письма начинают применять бумагу и постепенно пергамен и береста теряют свое значение.

Тексты на пергамене и бумаге писали особыми чернилами, созданными на основе кислой жидкости с добавлением в нее дубовых орешков или ольховых стружек, а также кусочков ржавого железа и клеящего вещества. Такие чернила были золотисто-коричневыми, они не утомляли глаз читателя и были очень стойкими: прошло много веков, но мы до сих пор легко читаем книги XI—XVI веков. Писались эти тексты вручную, гусиными перьями, которые использовались для письма вплоть до середины XIX века. Гусиное перо было нужно и древнерусскому писцу и Александру Сергеевичу Пушкину!

Помимо чернил, писцы использовали киноварь и другие краски. Киноварью писали так называемые «красные строки», то есть начальные слова или же начальные буквы. Киноварью также помечали важные слова в богослужебных книгах. В особых случаях писцы использовали золото («твореное», «жидкое» или же листовое).

Книга имела форму кодекса — эту форму книга сохраняет и по сей день. Переплеты рукописных книг делались из досок, обтянутых кожей или тканью. По формату книги различались довольно значительно: от книжечек, которые можно уместить в карман, до огромных фолиантов.

Почти все рукописные книги дошли до нас в форме сборников. Сборники были постоянного и непостоянного состава, последние гораздо более многочисленны. Они создавались по заказу для личного пользования (для князя) или для монастырских библиотек. Монастыри служили хранителями культуры и письменности.

Первые печатные книги появились у нас в XVI веке, но рукописные книги писали еще очень долго, вплоть до XX века, пока книгопечатание не стало дешевым и массовым.

Как же выглядела первая древнерусская книга?

Представим себе большой толстый том. Это текст служебного Евангелия, который читают в храме. Переплет на досках, изукрашен золотом, жемчугом, драгоценными и полудрагоценными камнями. Желтоватые пергаменные листы покрыты медленными и торжественными уставными буквами, они все — одного размера. Текст разделен на два столбца. Письмо сплошное — наши предки писали весь текст слитно, без членения на слова. Знаки препинания, без которых мы не представляем современную книгу, появились довольно поздно: точка (одна или в комбинации из двух-трех точек) использовалась в старинных рукописях для разделения важных отрывков текста, свои современные функции она начала выполнять много позднее; запятая появилась только в XV веке; тире было введено в оборот известным русским историком Н. М. Карамзиным в начале XIX века.

Мы видим книгу, а в ней саму стихию письменности, звучащие письмена, берущие начало в первоначальном слове — Слове Божием. Удивление и восторг, которые древнерусский человек испытывал по отношению к феномену книги, отразились в том, что и одна книга, и много книг, и буквы алфавита — все это называлось «кънигы». Это слово было заимствовано бесписьменными славянами у древних тюрок и восходит, согласно базовой научной гипотезе, к китайскому слову «цзюань» («свиток»). Оно вошло в язык в форме множественного числа и до XIII века, что важно, формы единственного числа не имело.

Слово «кънигы» в ранней церковнославянской и древнерусской письменности вовсе не означает современную книгу. Для новопросвещенного славянства оно — слово-символ, отражающее идею письма вообще, слово-спутник, сопровождающее переход от бесписьменной культуры к письменной. «Кънигы» — это и «книги», и «писания», и «письмена», то есть все написанное. Это рукопись как собрание текстов, сам рукописный сборник, все тексты, туда вошедшие и взятые вместе.

Образ записанного текста расчленялся в сознании новопросвещенного славянства постепенно: эволюция значений слова «кънигы» совпадает с основными этапами развития культуры. Мало-помалу за словом «кънигы» в руссом языке закрепляется в качестве основного значение материального предмета, содержащего в себе нечто написанное. Тексты, помещенный в книгу, начинают называть «писаниями», а знаки, то есть сами буквы, из которых состоят писания, начинают называть «письменами».

Но пока до этого далеко. Пока мы видим «книгы» — книгу, написанную книгами и содержащую в себе книги. Не зря принятие христианства и обретением славянами письменности называют их просвещением: в каждой книге есть частица Божественного света. Письменность — Божий дар славянскому миру. Не случайно солунские братья Кирилл и Мефодий были канонизированы и стали святыми.

Книга в Древней Руси значит гораздо больше, чем некий материальный предмет. Она — духовна, ибо Святой Дух говорит (глаголет). Она — символична, поскольку любое человеческое слово взаимодействует с первоначальным Словом. Она — нравственна, потому что усилие письма и чтения направлено на нравственное совершенствование и духовное преображение человека.

Книга (Священное Писание) используется в богослужении, она просвещает. Значит, первая задача новой славянской литературы — перевести корпус библейских и богослужебных текстов. Эта деятельность было начата Кириллом и Мефодием и продолжена их учениками и последователями.

Книга предписывает правила общественного поведения, определяет образцы нравственной жизни. И тогда понятно, что значительную часть новой славянской литературы будут составлять жития святых — начиная с византийских образцов и продолжая житиями собственно русских святых, в нашей земле просиявших («Житие Бориса и Глеба», «Житие Феодосия Печерского», «Киево-Печерский патерик», др.).

Книга — учитель жизни. Естественно, что важную роль в новой литературе будут играть поучения отцов церкви и святых учителей, необходимые для пастырской деятельности церкви («Поучение к братии» Луки Жидяты, «Поучение» Владимира Мономаха и разнообразные поучения, связанные с нравственной проблематикой и распространяемые в сборниках «Пчела», «Изборник», «Измарагд»).

Книга — кладезь образцовых речений. Само собой разумеется, древнерусская словесность использует значительное число образцов торжественного красноречия («Слово о законе и благодати», сочинения Кирилла Туровского и разнообразные сочинения отцов церкви, распространяемых в сборниках «Златоструй», «Торжественник», «Панегирик»).

Книга — сокровищница знаний о мире и человеке в нем. Поэтому древнерусская литература знает переводные сочинения, выполняющие просветительскую функцию (толковая и историческая Палея, «Хроника Георгия Амартола», «Христианская топография» Козьмы Индикоплова, «Физиолог», «Шестоднев» Иоанна, экзарха болгарского).

Книга — спутник человека. Она рассказывает нам нашу историю. Отсюда важная роль летописных сводов («Повесть временных лет»), но нужно учесть при этом, что летописные своды, являющиеся сочинениями на первый взгляд светскими, существуют в первую очередь в рамках церковных представлений о всеобщей и текущей истории.

Наконец, книга — утешение для человека. Естественным образом люди хотят читать повести о самих себе и о чудесах мира. Для этого служат переводные повествовательные памятники («Повесть об Акире Премудром, «Девгениево деяние»), но и здесь мы в первую голову должны отметить непременную нравоучительную компоненту.

Что это означает?

Это означает, что с самого начала славянской культуры она строилась исключительно на духовных основаниях и была участником жизни и деятельности церкви в обществе. Вся древнерусская литература — от X века и вплоть до начала XVIII века — была литературой душеполезной и иерархически организованной. Более того, подавляющее число книг были рассчитаны на чтение вслух, таковы были почти все богослужебные книги и значительная часть книг для чтения. Книга была коллективным учителем и воспитателем, причем воспитателем хорошо образованным — вспомним, что средневековая русская книжность вся состоит из сборников, своего рода энциклопедий и хрестоматий, заключающих в себе монотематические подборки отдельных сочинений, реже — многотемные, составленные как бы взамен целой библиотеки.

Всякий сборник имеет своим первоначальным образцом Книгу книг – Библию. Как Библия есть сборник, так сборником является любая другая книга. Иерархия книжности начинается с библейских текстов: слово Божие — первый и высший авторитет, а вместе с ним и за ним идут слова апостолов и слово пророческое. Далее иерархически следуют отцы и учителя церкви. Обоснование весомости и важности любого другого письменного текста производится цитированием Священного Писания и Предания.

В древнерусской литературе существует целый корпус «уставов книжного чтения», определяющих цели, задачи и правила чтения книг. Чтение не должно быть пустым, оно должно быть осмысленным, способствовать пользе душевной. Вот из таких представлений о книге и чтении и выросла вся наша великая литература XIX века — с ее вечными вопросами и неизбывным гуманизмом.

Основание нашей культуры лежит в духовных книгах, в книгах религиозных. Они не были и не могли быть чтением развлека­тельным, напротив — эти книги требовали вчитываться в них, погружаться в их глубины, впитывать их жизненную силу. Образ древнерусской книги — это образ реки, питающей бесчисленные ручьи русской словесности.

Изобретение в пятнадцатом столетии печатного станка несколько изменило отношение к книге. Во-первых, исчезла уникальность рукописи — одно и то же сочинение получило возможность многократного копирования, а прежде каждая книга творилась вручную. Во-вторых, самый процесс печатания — процесс механистический, привел к тому, что кни­гу стали производить, а не создавать. Древнерусский рукописный сборник и фабричная книжка отличаются друг от друга как небо и земля. И наконец, с течением времени существенно расшири­лась тематика книг: по мере развития образованности и по мере развития общества заявили свои права и постепенно утверди­лись на развивающемся книжном рынке сочинения «легкого жанра», доступные каждому по уму и по цене. Таким образом произошло разделение книг на серьезные (духовные) и развлекательные (светские). Но нравственное начало, ставшее одним из опорных камней нашей духовности, по сю пору отличает лучшие образцы русской литературы. Как писал И. А. Бунин:

Молчат гробницы, мумии и кости, —
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.

Слово святого Иоанна Златоуста о том, как подобает чтений послушать и внимать

Речет блаженный Иоанн Златоуст:

Сидящему на чтении словес Божиих прежде стоит помолиться Господу, чтобы открыл ему очи сердечные, чтобы он не только читал, но и соблюдал написанное, да не во грех себе мы читаем жития святых и их речения.

Когда читаешь — прилежно, со всем сердцем и почтением читай. Со многим прилежанием прочитывай, не тщись единственно листы переворачивать, не ленись, и если есть нужда, то дважды прочти написанное, чтобы уразуметь силу словесную.

Когда хочешь сесть и начать чтение или иного чтущего послушать, помолись Богу такими словами:

Господи Иисусе Христе, отверзи мне уши и очи сердечные, дабы мог я услышать слово Твое, понять его и творить по слову Твоему волю Твою. Господи, яко пришлец я на земле, не скрой от меня заповедей Твоих, но открой очи мои, дабы я мог разуметь чудеса от закона Твоего. Скажи мне безвестные тайны премудрости Твоей. На Тебя уповаю, Боже мой, да просветишь ты ум и смысл мой светом разума Твоего, дабы я мог не только прочесть написанное, но и жить по написанному, да не во грех себе жития святых и их речения читаем, но во обновление, и в просвещение, и во святыню, и в спасение души моей, и в провождение в жизнь вечную, ибо Ты есть просвещение лежащим во тьме, и от тебя есть всякое даяние благое и всякий дар совершенный. Тебе же хвалу и славу воссылаем с безначальным Отцом Твоим и ныне, и присно, и во веки веков.

( Из древнерусского сборника «Измарагд»)

Слово некоего монаха о чтении книг

Добро есть, братие, почитание книжное, тем более для всякого христианина.

Ибо блаженны, сказано, хранящие откровения Его, всем сердцем ищущие его(Пс.118:2).

Что значит «хранящие откровения его»?

Когда читаешь книги, не тщись поскорее дочитать до другой главы, но поразмысли, что глаголют те книги и слова, и трижды обратись к одной главе.

Ибо сказано: В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить перед тобою(Пс.118: 11).

Не сказано: Устами моими возвещал я (Пс. 118:13), но — в сердце скрыл, чтобы не грешить.

Тот, кто уразумел истинные писания, тот правим ими.

Скажу так: узда для коня управительница и удержательница, так же и праведнику книги. Не составится корабль без гвоздя, не праведник без почитания книжного. И как пленником ум стоит у родителей своих, так же и праведник о почитании книжном.

Открой очи мои, сказано, и увижу чудеса закона Твоего (Пс. 118:18). Ибо очи есть размышление сердечное.

Не скрывай от меня заповедей Твоих (Пс.118:19). Разумей, что не от очей не скрывай, но от разума и от сердца.

Тем же похули непоучающихся, такими словами: Прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих (Пс.118:21).

Тем же сам себя похвали, такими словами: Как сладки гортани моей слова Твои! Лучше меда устам моим! (Пс. 118:103) И закон уст Твоих паче тысяч злата и серебра!

Ибо сказано снова: Радуюсь я слову Твоему, как получивший великую прибыль(Пс.118:162). Прибылью же названо Слово Божие, яко обрел себя недостойным такого дара, чтобы мне учиться словам Твоим день и ночь.

Вот и мы, братие, уразумеем силу и поучение от святых книг.

Послушай житие святого Василия и святого Иоанна Златоуста, и святого Кирилла-философа, и иных многих святых. Обо всех о них тебе сперва поведают так: измлада имели они прилежание к святым книгам, чтение которых и подвигло их на добрые дела.

Уразумей, что начало для всякого доброго дела есть поучение святых книг, ими же, братие, теми и сими, подвигнем себя на путь жития их и на дела их, и всегда будем учиться книжным словам, творя волю их, яко же велят, чтобы стать достойными вечной жизни во веки.

Аминь.

(Из рукописного Изборника 1076 года)

_____________________________________

Литература:

С. Б. Бернштейн. Константин-Философ и Мефодий. М., из-во МГУ, 1984.

А. Глухов. Русские книжники. М., «Книга», 1987.

М. В. Кукушкина. Книга в России в XVI века. СПб., «Петербургское Востоковедение», 1999.

И. В. Левочкин. Основы русской палеографии. М., из-во РГБ, 2003.

Н. Н. Розов. Книга Древней Руси XI—XIV вв. М., «Наука», 1977.

Н. Н. Розов. Книга в России в XV веке. Л., «Наука», 1981.

Б. В. Сапунов. Книга в России в XI—XIII вв. Л., «Наука», 1978.

Сказания о начале славянской письменности. М., «Наука», 1981.

О. И. Трофимова. О первоначальном объеме понятия «кънигы» в Slavia ortohodoxa // Культуры в диалоге. Вып. 1. Екатеринбург, 1992.

О. И. Трофимова. О развитии понятия «кънигы» «книга» в Slavia ortohodoxa // Культуры в диалоге: Грани духовности. Вып. 1. Ч. 1. Екатеринбург, 1994.

О. И. Трофимова. Два устава книжного чтения в Древней Руси // Dissertationes Slavicae. Vol. XXV. Szeged. 1990. S. 173—194.