Настал момент, когда пафос должен быть
направлен на перегруппировку старого материала
и ввод в историко-литературную систему новых фактов.

Б. Эйхенбаум

1

Слово «группировка»  к концу 20 века несколько поиздержалось и слегка подзапачкалось о политику. Но было время, когда только оно употреблялось для характеристики текущего литературного процесса. Это время началось в незапамятном 1893 году, с выходом  программной книги русского символизма, названной Дмитрием  Мережковским длинно и многозначительно: «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». Так русское общество узнало о  рождении первой литературной группировки.

Не «группы» —  устойчивой совокупности людей, связанных общей целью, но  именно «группировки» — той же самой  совокупности людей, объединенных одной целью, однако пребывающей в постоянном движении. Самое это движение, столкновение, обновление и смена литературных группировок и есть — живой литературный процесс.

Первая четверть 20 века была необыкновенно щедра на новые группировки: футуристы, акмеисты, имажинисты, биокосмисты и даже ничевоки. «Перевал», «Серапионовы братья» и  ЛЕФ. Конструктивисты и Пролеткульт. И наконец — обэриуты. Литературные манифесты публиковались пачками, живо читались и обсуждались, привлекая самое широкое внимание читающей публики (см.: Литературные манифесты от символизма до наших дней. Москва, 2000).

1925 год стал годом рубежным: в январе этого года была образована Российская ассоциация пролетарских писателей, которая вознамерилась взять руководство литературным процессом в свои руки. Победивший пролетариат осознал литературу как инструмент политического влияния. Позднее не лишенные юмора писатели назовут это время периодом «раппства». Но в 1932 году станет не до шуток: 23 апреля будет опубликовано знаменитое постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций». Все литературные организации и объединения, включая и самый РАПП, будут распущены.

Время творческих разногласий кончилось, наступило время объединения всех литературных сил страны — на благо и во имя государства рабочих и крестьян. Для подготовки и проведения первого объединительного Съезда советских писателей был создан Оргкомитет, который возглавил А. М. Горький. Съезд состоялся  в 1934 году,  с этой даты мы отсчитываем начало эпохи социалистического реализма — эпохи, которая уничтожила привычный литературный быт, устранила писательскую вольницу и разноголосицу и утвердила работу на «госзаказ». Целую четверть века (1932—1958) в СССР не было ни одной неофициальной литературной группировки. Стилистическая серость (главное — не выбиваться! не выделяться! не выпрыгивать вперед!) стала для литераторов привычной нормой. Писательский инструментарий заметно оскудел, а необходимое единомыслие заметно сузило круг тем и проблем, которые было дозволено пользовать советскому литературному работнику.

Когда наступила оттепель,  проклюнулись «лианозовцы» (новые авангардисты), а потом и СМОГ (Самое Молодое Общество Гениев,  новые традиционалисты). Оба вектора литературного движения глубоко не случайны: лианозовцы хотели  двигаться вперед, сбросив с парохода современности искусство социалистического реализма, смоговцы же  думали о возрождении литературных традиций досоветского периода. Но и те и другие больше не желали  единомыслия и единообразия. И – увы! — те и другие не успели и не смогли состояться как литературные группировки: было еще не то время, была еще не та страна.

Отходняк от социалистического реализма мучил литературу вплоть до конца восьмидесятых, и на исходе застойных лет она наконец-то начала приходить в себя. К этому времени относятся манифесты метаморфистов, концептуалистов, митьков и куртуазных маньеристов. Литературный процесс повело сразу в разные стороны — это и требование сгущенной, тотальной метафоры, и попытка применить западный концептуализм к российской почве, и возрождение русской городской смеховой культуры, и категорическое требовании изящества, без которого литература перестает быть литературой.

Однако новые объединения также не смогли стать полноценными  литературными группировками. В первую очередь — потому, что литературный быт не поспевал за новыми идеологами. Должно было возобновиться и наладиться полноценное жизненное пространство русской словесности, в котором  существует чисто литературная, не отягощенная идеологией полемика и критика, легко и свободно выходят самые разные книги, выпускаются многочисленные журналы, и у всего этого есть устойчивый читатель. Во вторую — потому, что самое существование литературных групп эпохи застоя было  сугубо маргинальным, они возникали и отсвечивали  на квартирных посиделках, в самиздате, в эмигрантских журналах, но на официальных площадках были немыслимы.

Потребовалось разгосударствливание издательского бизнеса, переход книгоиздания на производство доходных книг, апология, отрицание и утверждение  подобного типа издательской деятельности, вызвавшее разделение писательских сил (жанровые писатели на одном полюсе, нежанровые – рассеяны по городам и весям),  чтобы началась кристаллизация литературной жизни.

2

В конце девяностых годов 20 века казалось, что время литературных группировок ушло. Нежанровые авторы не видели нужды и причин объединяться. Все они были и есть  — творцы-индивидуалы: пишут от себя самих и ни к кому не примыкают. Долой коллективизм! — так сказалось на литературе уничтожение личности «во имя рождения общества, коллектива, единого организма земной поверхности, одного борца и с одним кулаком против природы» (А. Платонов).

Но прошли девяностые,  и к началу нового века стало очевидно, что литературная группировка не только не отменяет авторской индивидуальности, но подчеркивает ее. В группировку входят люди со сходными воззрениями на эстетику, и эту эстетику они продавливают коллективно.

В 1994 году Александр Секацкий написал свой антропологический труд «Моги и их могущества»', который впервые был опубликован два года спустя в приложении к «Митиному журналу». Сим началась  литературная группа прямого действия петербургские фундаменталисты, или неофундаменталисты. И тот и другой термин — не самоназвание: первое обозначение принадлежит художнику Валерию Вальрану, второе — художественному критику и культуртрегеру Андрею Хлобыстину.

Ядро новой литературной группировки составили Сергей Коровин, Павел Крусанов, Сергей Носов, Наль Подольский, Владимир Рекшан и Александр Секацкий. Это основатели. Позднее к движению присоединилась Татьяна Москвина. Среди попутчиков числятся Илья Стогов, Вадим Назаров, Андрей Левкин, принимавшие эпизодическое участие в масштабных акциях неофундаменталистов.

Потребовалось время, чтобы взошло зерно, брошенное в почву Александром Секацким. Содержанием этого времени была попытка самоидентификации, или поиск предназначения. Как пишет Павел Крусанов: «Вступил в действие некий закон вытеснения в группу: непонимание и враждебность окружающих заставляла людей с открывшимся внутренним зрением менять образ жизни и круг общения до тех пор, пока они не обрели единомышленников. Примерно к 1998 году в общих контурах группа сформировалась и приступила к выработке платформы».

Платформа держится на трех китах: православие, народолюбие, державность. Речь идет о возрождении глубинной традиции в отечественной культуре. «До сих пор были известны две версии фундаментализма: протестантский и исламский. Ни с теми, ни с другими петербургский фундаментализм ничего общего не имеет… Неофундаментализм осознает себя явлением великой Незримой империи — империи духа, достойной не только великодержавных заявлений, но и великодержавных действий» (цит. по статье: Павел Крусанов. Легионеры Незримой империи).

«Передать сущностное содержание неофундаментализма невозможно никаким вербальным способом — ни устной речью, ни письменной вязью. Петербургский фундаментализм — это такая форма благодати. А благодать невыразима. Сущность его постигается путем индивидуальной медитации, путем интеллектуального и эстетического созерцания идеальной Незримой империи. Только так. Что касается целей, то они вполне определенны — хранить запечатленный в сердце образ и всячески способствовать его овеществлению. Ведь идея Империи первична в ряду других культурно-социальных идей и законно доминирует над ними. Вглядитесь — как только условия позволяют ей воплотиться, она тут же выходит из сферы символического и обретает тело… Другое дело, что воплотившаяся Империя вечно не соответствует идеальному замыслу о ней, но на то и мир вещества, чтобы опошлять эйдосы. Задача имперцев — на пределе возможного нейтрализовать эту пошлость» (там же).

Первое совместное выступление неофундаменталистов прошло в московском клубе «О.Г.И» 24 января 2001 года в формате представления издательством «Амфора» книжной серии «Наша марка», где незадолго перед тем вышли в свет книги участников встречи. На выступлении было оглашено «Заявление», в котором было сказано следующее:

«Мы дорожим непринужденностью артикуляций, простотой жестов и широтой порывов. Художник не обязан быть предусмотрительным и разумным. Политкорректность не должна подменять эстетические критерии культуры. Мы плачем над либеральным мифом, смеясь, и отстаиваем преимущество бифштекса с кровью перед морской капустой.
Не будем скрывать: это возможно не только в силу наших претензий, но, главным образом, благодаря Санкции, выданной нам Объединенным Петербургским Могуществом, чье присутствие в мире становится все более ощутимым».

Эстетическая платформа петербургских фундаменталистов — стремиться к пределам и выходить за них, писать о невозможном и невозможно, говорить о том, что лежит за пределами опыта и  говорить максимально образно и ярко.

Сайт «Незримой империи: http://www.volia.spb.ru/index.html
Книги П. Крусанова, А. Секацкого и др.; книга «Незримая империя» (СПб., 2005; повести Н. Подольского, В. Рекшана, А. Секацкого).

3

Отцами-основателями литературно-философской группы «Бастион», образованной в 1999 году, были Эдуард Геворкян, Дмитрий Володихин, Александр Ройфе, Ольга Елисеева и Ирина Станкова.

С момента образования группы и по сей день в ней действуют 2 регулярных семинара: 1) историко-философский семинар «Большой Бастион», на котором с литературной, философской и исторической точки зрения обсуждаются Империя, Традиция, Христианство, а либерализм, глобализм, атеизм рассматриваются как антиценности; 2) литературный семинар «Малый Бастион», на котором обсуждаются литературные произведения фантастического, мистического и сказочного плана.

В 2005 году основными деятелями ЛФГ «Бастион» являются Эдуард Геворкян, Владимир Баканов, Дмитрий Володихин, Ольга Елисеева, Глеб Елисеев, Сергей Алексеев, Наталья Иртенина, Далия Трускиновская, Олег Марьин, к ним примыкает Елена Хаецкая.

«Древнейшая наша группа была довольно пестрой. Объединял ее не только комплекс идей, но и определенное общее чувство, общий дух. Из него впоследствии все и выросло — и «политический курс», и отдельные проекты, и эстетическое оформление. Что же это было за чувство такое? А чувство людей, которым хотелось бы тормознуть вакханалию катастрофических изменений, уничтожить знак равенства между понятиями «новое» и «хорошее». Мы – инстинктивные охранители. И нам нужно было интеллектуальное поле, на котором могло бы широко обсуждаться все связанное с ПОЧВОЙ, с порядком, с консерватизмом во всех проявлениях» — рассказывает об истории ЛФГ «Бастион» Дмитрий Володихин.

Три кита идеологической программы ЛФГ «Бастион» — империя, традиция, христианство. Три кита, определяющие эстетику ЛФГ «Бастион», — консервативный авангард, новая почва и сакральная фантастика. Последняя — базовое направление литературной деятельности,  имеющее  целью возрождение в России мистической литературы. При этом мистика понимается как опыт общения со сверхъестественными существами, однако осью координат служит мистика христианская. Главное побуждение — «рисовать мир, в котором действует божественный Помысел, мир, который на самом деле теоцентричен, мир, где случаются чудеса, происходящие по воле Господа»  (Глеб Елисеев).

«Все позволено, но не все разрешено». И для любого творца «вторичного мира» рано или поздно встает вопрос — что разрешать в своем. Неудивительно, что и внутри сложившегося потока сакрально-фантастической литературы выделяются разные подходы. Мистика может быть разной… Для того же, кто верит в Бога, естественно искать и выделять в литературном потоке произведения, так или иначе откликающиеся на эту веру» (Сергей Алексеев).

Эстетическая платформа бастионовцев  — создание и опробование иной реальности, литература чуда, особое отношение к страшному.

Сайт Бастиона: http://volodih-bastion.ru/bastion/credo.htm
Концептуальные сборники: «Империя. Сделай сам» (2001); «Традиция. Сила постоянства» (2004); «Христианство и фантастическая литература» (2004); «Реконкиста. Новая почва» (2005).Литературные сборники: «Сакральная фантастика» (5 выпусков); «Том с привидениями» (М., 2005).

4

Третья литературная группировка, заслуживающая отдельного разговора, называется с вопиющей роскошью «Клубом русских харизматических писателей».

Как и большинство глобальных и судьбоносных начинаний, Клуб возник совершенно спонтанно. Однажды во время конгресса фантастов  «Странник—2002» Игорь Алимов, Олег Дивов и Маша Звездецкая собрались в известном питерском  пивном ресторане и, беседуя о судьбах культуры за кружкой платинового непроцеженного, вдруг почувствовали, что Клуб — родился. «Тогда, правда, никто об этом не сказал ни полслова, но ведь харизму-то не спрячешь, харизма — она, знаете ли, материя тонкая и запросто может взаимодействовать с другой харизмой на невербальном уровне, и будущие отцы-основатели этак поглядели друг на друга, а присутствовавший при этом Алан Кубатиев, тоже человек недюжинной харизмы, понимающе блеснул стеклами очков и нас молчаливо благословил, за что ему спасибо», —  рассказывает Игорь Алимов.

Отцами–основателями стали Игорь Алимов, Юрий Бурносов и Олег Дивов.

1 октября 2002 года был открыт клубный сайт, на главной странице которого было заявлено следующее:

«Клуб русских харизматических писателей — закрытый клуб, созданный за кружкой пива группой считающих себя русскими писателей, обладающих подлинной харизмой, с целью поделиться указанной харизмой с широкими читающими массами». Харизматики сообщали миру и городу, что они «ни против кого не дружат и оттого неустанно заботятся о приумножении числа харизматических писателей, с каковой целью тщательно блюдут харизматическую чистоту». Последствия этого заявления были устрашающими: в 2003 году Олег Дивов из клуба вышел, но тут же туда вошли Александр Бачило, Владимир Березин, Евгений Прошкин, Алан Кубатиев, Василий Мидянин, Андрей Плеханов, Кирилл Бенедиктов, Михаил Бабкин, Игорь Пронин, и чуть позднее — Олег Овчинников и Никита Красников.

Дважды в год Клуб собирался в известном пивном ресторане, и результатом этих собраний стал «Манифест гребаных эстетов», написанный Машей Звездецкой в конце 2004 года (опубликован в 2005 году).

В отличие от новых фундаменталистов и от бастионовцев, харизматики политических лозунгов не выдвигают. Вся их политика  — эстетика, все их движение — к языковому перфекционизму.

Новые фундаменталисты владеют Санкцией, выданной им Объединенным Петербургским Могуществом. Харизматики самочинно оккупируют территорию дара, продвигая единственно приемлемую для себя эстетику на торных дорогах массовой литературы.

Харизматики держат в уме, что искусство никому ничего не должно, оно существует единственно для себя самого, в себе одном ищет оправдания, себя только воспитует и совершенствует. «Вся красота, все священное значение русского слова в том, что оно всегда будет орудием творения, как бы ни пытались его свести к презренной пользе. В обезбоженном веке только эстетика может стать новой этикой, которая позволит человечеству не только выжить и пережить, но и остаться живу. Эстетика – как  стремление к совершенству» (цитата из «Манифеста»). И потому Клуб русских харизматических писателей исповедует категорический  эстетический императив. И потому харизматики более прочего озабочены проблемой стилистики. «Стиль — это человек», и иначе не бывает. Даже в массовой литературе стилистическая серость неприемлема.

Однако слово «русские» в названии Клуба тоже не случайно: в книгах харизматиков продолжается национальная литературная традиция. И в этом сходятся и харизматики, и бастионовцы, и фундаменталисты — в сохранении и развитии лучшего в русской словесности, в каком бы жанровом узилище или, напротив, на какой бы свободной литературной территории это ни происходило.

Сайт «Клуба русских харизматических писателей»: http://harizma.pvost.org
Сборники: «Новые легенды» (2004), «Новые легенды—2005» (2005).

5

Разумеется, в одной статье даже о самых заметных литературных группировках нового времени не получится сказать много. Тем более не получится рассказать обо всех объединениях и движениях (в первую очередь среди поэтов), которые образуют современный художественный процесс. Важно другое: в русской словесности снова есть необходимый литературный быт, способствующий появлению все новых и новых литературных группировок. А значит, литература на подъеме, и не за горами время удивительных книг, которым  будут зачитываться читатели наступившего нового века.