Евгений Анташкевич о Харбине и Первой мировой войне

 

Недавно в книжных магазинах страны появились два романа, объединенные сквозной темой. Тема эта – Харбин, целый русский мир, созданный нашими эмигрантами на чужбине. И этот мир практически не известен у нас в России.

Наш корреспондент встретился и побеседовал с автором этих романов Е.М.Анташкевичем. 

 

- Евгений Михайлович, как Вы вышли на тему Харбина? Почему она Вас настолько увлекла, что Вы ей посвятили два романа?

- Это история и длинная, и короткая. И началась она с того, что в свое время мне пришлось изучить китайский язык. Потом эта история продолжилась в течение 11 лет в Хабаровске, где я работал. Как известно, Хабаровск находится на границе с КНР. В те времена у нас с Китаем были очень сложные отношения. Практически, мы были два враждебных государства. Не верилось в такое. Ведь, как пелось, русский и китаец – братья навек. И вдруг оказались врагами – помните события на Даманском? Впрочем, потом жизнь все расставила по своим местам – она доказала, что нам лучше дружить, чем воевать.

Тем не менее, была в нашей совместной русско-китайской истории своего рода незаполненная страница, незаполненное место. И располагалось это место в Китае, в Харбине. А связано оно было прочно с русскими людьми – эмигрантами. В Харбине соединились для меня две интересующие темы – китайская и русская, относящаяся к эмиграции. Вот так я и вышел на тему русских в Харбине. Причем, ударение – на последнем слоге. Именно так произносилось это название и в самом Харбине, и вообще на Дальнем Востоке. Я потом специально интересовался у московских харбинцев – они подтвердили: «Да, название это произносилось именно так».

Постепенно собрался материал. А потом возникала книга, которая сейчас лежит на прилавках и довольно живо обсуждается в медиапространстве. Думаю, главная причина здесь кроется в том, что этот харбинский период с 1920 по 1945 годы, был, что называется, закрыт советскими идеологами и политиками.

Собранного материала хватило и на вторую книгу, которая тоже сейчас вышла. Первая называется «Харбин», у второй название подлиннее – «33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине».

Когда меня спрашивают, насколько эта книга документальна, я отвечаю: «Книга документальна, с точки зрения исторической фактуры». И если я придумал какие-то персонажи, их в целом немного, то и они имеют своих прототипов, которые до совсем недавнего времени жили в Москве. Харбинцы – это люди, которые родились в 20-х годах, и они уже в возрасте, многие из них ушли из жизни. Несколько человек могу назвать, это Сергей Антонович Арцишевский и Елена Петровна Таскина. Судьба отца Сергея Антоновича Арцишевского и его самого – это типичная судьба представителей белой эмиграции в Харбине. Эпизоды их биографии, как харбинской, так и последующей, я использовал в книге. Судьба Елены Петровны Таскиной вовсе даже не типична для сегодняшнего понимания, но в те годы так и было – её дед был построечником, то есть строителем КВЖД и приехал в Маньчжурию в начале века, получил дом, где родилась Елена Петровна, а потом я в этот дом поселил своих героев. Елена Петровна нарисовала мне внутреннюю обстановку в деталях и не пришлось ничего придумывать.

Мне хотелось сделать книгу познавательной, материал интересный и во многом неизвестный, как говорят читатели.

Мне могут возразить, что про Харбин в советское время и книги писали, и кино снимали.  Да, писали, да, снимали – помнится, есть ленты «Государственная граница», «Маньчжурский экспресс», еще что-то. Но, во-первых, там Харбин упоминался только как белогвардейское гнездо, где схваченных красных разведчиков жестко допрашивали, пытали и даже расстреливали. А, во-вторых, Харбин представляли, как  плацдарм, с которого японская военщина собирается завоевывать Советский Союз. И то, и другое – правда.

Но Харбин – значительно больше, чем тот образ, чем та интерпретация этого города, которая присутствует в упомянутых фильмах и в книгах.

В Харбине были трамваи, мостовые, гостиницы, магазины, издательства, десятки газет, несколько литературных журналов, театры, симфонические оркестры - там была большая жизнь и большая экономика. На 25-летие основания Харбина была устроена огромная промышленная выставка. И там было, что демонстрировать – за четверть века в Харбине было создано около тысячи пятисот предприятий, считая, конечно, и торговые. Скажем, два местных водочных магната сделали свои павильоны. Первый построил из бутылок Эйфелеву башню, конечно, не в натуральную величину, но макет был впечатляющим. Во втором павильоне бил фонтан водки и было море закусок.

Моя книга «Харбин» - не белая и не красная. Она - русско-российская. Говоря «русская», я не имею в виду исключительно жизнь русского землячества. Я намеренно не использую слово «диаспора». Диаспора - это рассеивание, а землячество – это собирание. Харбин был своего рода плавильным котлом. Представьте, там было более 10 землячеств.  Кроме русского, были украинское, белорусское, еврейское, татарское, армянское, грузинское, эстонское… Люди, конечно, жили разные – и богатые, и бедные, и белые, и красные, и какие угодно. Но не было никаких конфликтов с китайцами – ни на национальной, ни на религиозной почве. (Потом, когда пришли японцы, ситуация стала сложнее).

Поэтому Харбин я считаю большим русским проектом, который был создан и жил абсолютно мирно, без всякого насилия. И этот огромный русский проект, созданный без царя или генерального секретаря,  со временем полностью растворился в Китае. Мирно, без единой капли крови.

- Вы сейчас работаете над новой книгой, которая связана тематически с двумя предыдущими. И главные события ее развиваются в годы Первой мировой войны. Почему Вы обратились к теме этой полузабытой войны?

- В Харбине было очень много людей, прошедших войны начала XX века. Были среди них те, кто воевал в русско-японской войне, но большинство составляли участники Первой мировой войны.

Поэтому мне хочется создать такое литературное пространство, в котором была бы понятна судьба героев моих двух книг – русских офицеров. Скажем, поручик Сорокин – это поручик Первой мировой войны. Он был произведен в офицеры в январе 1917 года, когда для нас Первая мировая война стала уже сходить на нет.

Если Бог даст, напишу еще про русско-японскую войну. Таким образом, покажу путь русского офицерства от начала века до 1945 года.

- В следующем году будет отмечаться столетие начала Первой мировой войны. В мире об этой войне хорошо помнят. У нас она фактически забыта и неизвестна. Почему?

- Да, это так. Скажем, на 90-летие создания Антанты Англия и Франция направили свои флоты в Ла-Манш, где был устроен совместный парад военно-морских сил. Там помнят эту войну и все, что с ней связано.

Что же касается Советского Союза, то у него не было другого варианта, кроме как забыть эту войну, обозначив ее лишь как колыбель революции. Гражданская война сейчас – это словно выскочивший  из колыбели злой ребенок, а на самом деле самое главное событие для Советского Союза – и, конечно, Великая Октябрьская социалистическая революция. Но прологом, и колыбелью для нее была именно Первая мировая война, которая вскрыла все противоречия и внутри государства, и между Россией и внешним миром. А поскольку советское государство очень не хотело аналогий с Российской империей (в СССР тоже необходимо было многое переделывать, включая государственный аппарат, и непорядка в Союзе тоже хватало) эта война была забыта.

А для советского правительства Первая мировая война была своего рода тайной школой, в которой можно было изучить то, как не надо делать, как нельзя поступать в той или иной ситуации.

- Есть точка зрения, что если бы Россия победила в Первой мировой войне, оставаясь в Антанте, история пошла бы по другому пути…

- Я, например, абсолютно уверен, что если бы даже в составе Антанты Россия оказалась победительницей, то последующие события, в частности появление Гитлера и Третьего рейха, все равно произошли бы так или иначе.

Гитлер, солдат Первой мировой войны, он в 1926 году написал книгу «Моя борьба» - Версальский договор, коммунизм, все составляющие (и их наличие никак не связано с победой или поражением России) к тому моменту были.

И в этой книге в 14 главе, которая называется «Наша восточная политика или восточная ориентация», четко написано: нам, немцам - на восток. Вот эта одна фраза выстроила всю европейскую политику до середины 50-х годов.

И поэтому все, что советское государство должно было сделать – это осознать себя в рамках этой политики и принять меры, когда Гитлер пойдет на восток, чтобы он дальше востока, собственно говоря, и не прошел. И если бы Россия в составе Антанты победила, тогда бы уже не Советский Союз принял на себя удар Германии, а Россия.

И я не уверен, что российское государство устояло бы под натиском огромной и очень сильной германской военной машины, тем более, если бы у немцев хватило ума не воевать на два фронта, так, как произошло в Первую мировую войну.

- Бытует мнение, что именно участие России в войне спасло Францию от военного поражения. Как Вы относитесь к этой точке зрения?

- Мнение о том, что Россия спасла Францию, конечно, имеет под собой некоторое основание. Например, русское наступление в Пруссии в августе 14-го года реально отвлекло определенные силы немцев от наступления во Франции. Да, Россия держала на себе определенную часть немецких войск на протяжении нескольких лет. До весны 17-го года и даже частично до середины лета этого года.

Но надо все же иметь в виду, что 6/7 сил Германии были направлены на западный фронт и только 1/7 - на восточный. И это притом, что Россия мобилизовала на русско-германский фронт все, что могла.

Нельзя сказать, что мы «героически» помогали Западу. Мы были союзниками, это естественно. Россия свои союзнические обязательства выполняла. Запад же свои союзнические обязательства, хотя бы по поставкам вооружения, выполнял не всегда.

А потом Россия как союзник просто исчезла. И тогда западная часть Антанты приняла на себя всю тяжесть немецкого удара. На 18-й год немцы готовили серьезное наступление и концентрировали все силы, чтобы прорвать фронт, взять Париж. Но к тому моменту французы уже научились воевать. А самое главное: французы и англичане научились производить вооружение – быстро, много и качественно.

А вот Россия этого сделать так и не смогла.

Скажем, к 1916 году в русской армии на вооружении было целых 35 систем винтовок. И к каждой был нужен свой патрон. В нашей армии была даже японская винтовка «Арисака», с которой японцы воевали еще в русско-японскую войну. Япония, будучи союзником Антанты, продала России несколько десятков тысяч этих винтовок с соответствующим боезапасом.

Германия за Первую мировую войну сделала 300 млн. артиллерийских выстрелов. Россия -  50 млн. И это соотношение 1 к 6 в русской и германской артиллерии сохранялось фактически в течение всей войны. Кроме того, уже через три месяца после начала войны в русской армии стал ощущаться снарядный и патронный голод. В 16-м году эту проблему  решили, но военные до конца войны фактически сидели на очень скудном пайке.

Немецкая артиллерия качественно и количественно превосходила и французскую, и английскую. В свою очередь, российская артиллерия по качеству стрельбы превосходила артиллерии и союзников, и противников. Один пример. В феврале 1915 года немцы осадили небольшую русскую крепость Осовец. И подтянули к ней 4 гигантских 420-ти миллиметровых гаубицы «Берта». От снарядов этих монстров не помогли бы никакие бетонные укрытия крепости – они бы не устояли, и русские прекрасно это понимали. И приняли контрмеры: произвели четыре выстрела на расстояние 15 километров и добились двух поражений немецких гаубиц. Вот такая была точность стрельбы. Кстати, когда в августе немцы все же взяли Осовец, они не стали подтягивать тяжелую артиллерию, а применили газовую атаку.  

- А почему Россия так проигрывала Германии, с точки зрения подготовки к войне и ее ведения?

- Старт Германии и старт России в движении к промышленно-развитому государству произошел примерно в одно и то же время. Для России - это реформа Александра II в 1861 году. А для Германии - это 1870-71годы. Тогда только что объединившаяся Германия выиграла франко-прусскую войну. Ее тогдашний потенциал, конечно, не шел ни в какое сравнение с тем, который был достигнут ею к началу Первой мировой войны. Германия во франко-прусской войне победила дисциплиной. Что такое дисциплина для военного человека?  Это - умение повиноваться грамотному командиру. Причем, если для рядового командир - это ефрейтор, то для ефрейтора - это лейтенант, для лейтенанта - полковник, а для полковника - маршал. И по всей этой линейке необходимо было уметь подчиняться. Этим качеством германские войска, прусские войска, обладали в полной мере и именно этим победили в 1870-1871 годы войска французские.

Германия вобрала в себя те районы, которые уже были достаточно хорошо развиты в промышленном отношении. Но их надо было еще интегрировать в общегерманскую экономику. Задача сложная, но немцы с ней справились.

Россия после русско-турецкой войны 1877-78 годов в течение четверти века ни с кем не воевала. И могла бы себя полностью посвятить индустриальному развитию. Но у нее не получилось.

Причин много. Во-первых, это самодовлеющая роль русского чиновника. Он никому не служит, кроме как собственным интересам.

Вторая причина заключается в том, что Россия не смогла создать и развить у себя системную науку. Первый самолет поднял в воздух русский изобретатель, первое радио вышло в эфир в России. Но русское государство все это положило под сукно. Засекретило. Поэтому весь мир знает о первом самолете братьев Райт и первом радио Маркони. И таких примеров можно привести много. Один такой пример я приведу не из нашей истории, а из истории той же Германии.

После объединения и победы во франко-прусской войне Германия захотела расширяться.  Россия прирастала Сибирью и Дальним Востоком, а в какую сторону было расти Германии? На востоке - Польша, на западе - Франция, Бельгия, на юге - Австро-Венгрия, а на севере - Балтийское и Северное моря. Оставалось только прирастать заморскими колониями. И здесь главным врагом кайзеровской Германии, естественно, была не Россия, а Великобритания, которая обладала мощнейшим флотом. И в 1898 году правительство Германии принимает программу постройки военно-морского флота. В 1904 году эта программа была удвоена.

Конечно, до уровня английского флота немцы не дотянули, но они создали подводный флот. И не просто энное количество подводных лодок, они создали главное - тактику, стратегию и теорию подводной войны.

Да, немцы построили несколько мощных линкоров и крейсеров. Но к тому времени уже для многих было понятно, что самое лучшее место для этих гигантов - у пристани. Потому что потеря даже одной такой боевой единицы – это огромный ущерб для потерявшей ее стороны. Это поражение моральное, удар по всему государству. Скажем, во Второй мировой войне японцы потеряли свой суперлинкор «Ямато», и всей стране стало понятно, что война для Японии проиграна.

Так что же, строительство этих огромных боевых единиц, которые не работали, было пустой тратой времени и средств? Кажется, что так. Но, с другой стороны, в те годы именно флот был тем местом, где отрабатывались и обкатывались самые передовые технологии. То есть флот для того времени был примерно тем же, что ракетостроение и космонавтика для середины XX века.

А мы размещали заказы в Америке, в Великобритании – мы покупали крейсер «Аврора», крейсер «Варяг», а немцы строили сами. Мы отдавали деньги американским кораблестроителям и получали готовую боевую единицу, потом доводили её до ума. А немцы строили сами и развивали свои технологии.

А потом все это сказалось в Первой мировой войне.

- А чем была Первая мировая война для Белоруссии?

- Линия фронта той войны пролегла ровно посредине Белоруссии, с севера на юг. Вся восточная часть оставалась под Российской империей. Вся западная - попала под немцев. Фронт прошел через множество белорусских городов.  

А что это значит? В первую очередь, это уничтожение мирного населения. Причем, это население гибнет и терпит бедствия в результате действий как одной, так и другой воюющей стороны.  Независимо от того, как эти стороны относятся к мирному населению, они  действуют по закону войны. А закон войны всегда работает на победившего и действует против мирного населения и проигравшего.

Во-первых, мирное население сгоняют с мест. Во-вторых, его лишают возможности работать - сажать хлеб, растить скот и т.д. Эти люди попадают под обстрелы, в результате которых уничтожаются дома, жилые и хозяйственные постройки. Часть населения всегда гибнет в результате военных карательных операций. И в полосе военных действий практически полностью уничтожается любая хозяйственная деятельность.

Первая мировая – это первая в истории война фронтов. Не колонн, как в войне с Наполеоном, а именно сплошных фронтов. И примерно на 50-100 километров в обе стороны от линии фронта нормальная жизнь прекращается. В местности, которая ближе к фронту, все уничтожается в результате непосредственных боевых действий. Из той, что подальше, все подчистую сгребается для нужд фронта. Все - продовольствие, инструменты, лошади, другая живность, оказывается на фронте. Даже избы раскатывают на бревна, чтобы строить из них блиндажи. В этой полосе вырубается лес и кустарник, и таким образом уничтожается вся гидрология. В результате получается лунный пейзаж с трупами. Которые, кстати, надо было еще и вовремя убирать – иначе могла вспыхнуть эпидемия.

Первая мировая война была огромной трагедией для белорусского народа. Часть населения Белоруссии попала в армию и погибла на фронте. Часть населения погибла оттого, что попала в полосу ведения войны.  

Кроме того, было колоссальное количество беженцев. Российское государство не очень хорошо сумело организовать миграцию. И в результате навстречу друг другу двигались два потока, причем, по одним и тем же дорогам. С востока на запад шли войска. А с запада на восток шли беженцы и отселяемые. Голодали, болели, многие по дороге умирали…

Я думаю, что эти раны не зарубцевались в Беларуси и до сегодняшнего дня.

Нам надо обязательно помнить о Первой мировой войне - говорить, писать, снимать документальное и художественное кино с использованием самых новых технологий и т.д. Но это должна быть правда.

О том, что мы хорошие, мы знаем. Мы - герои, мы и в космосе, и в балете молодцы. А вот о том, что мы плохие, нам тоже надо знать. Скажем, во время немецких погромов в Москве 27-29 мая 1915 года было убито больше 100 человек. Из них только несколько человек оказались немцами, а остальные были русские с иностранными фамилиями. Вот такими мы тоже бываем.

Надо знать и о том, что люди проявляли чудеса мужества и героизма на фронте, и о том, что государство демонстрировало чудеса халатности, безалаберности и иногда преступности.

Фронт постоянно страдал от недопроизводства, недопоставки патронов, оружия, артиллерийских снарядов. От гигантской нехватки крупной артиллерии, по которой у немцев было шестикратное превосходство. Маршевые роты и эскадроны, приходившие на фронт, имели нулевую подготовку. Новобранцы, на 85 процентов из крестьян, не умели воевать, не знали как вести себя во время боя.

Кстати, все эти факторы в той или иной мере присутствовали и во время русско-японской войны. Поэтому российское государство (не Отчизна, не Родина, а именно государство),  потерпело огромное поражение сначала в русско-японской войне, а потом было готово проиграть и следующую – Первую мировую войну.