И снова детство

Goliarda Sapienza, Moi, Jean Gabin. éd. Attila, 2012

«Большая свобода – личности и мысли – не есть ли самая мучительная вещь, которую нельзя выразить?». Нам пришлось ждать двадцать пять лет, чтобы услышать горький вопрос Гольярды Сапиенцы с последних страниц «Я, Жан Габен», превосходного автобиографического романа, написанного в 1980-х годах и не увидевшего свет при ее жизни. Когда она умерла в 1996-м, текст романа, как и многие другие неопубликованные работы, лежал в запертом ящике в ожидании издателя. После десяти лет безуспешных сражений за публикацию «Искусства радости» (изд-во Viviane Hamy, 2005) итальянская писательница утратила всякую веру в свою страну. Когда же, наконец, в 1998-м книга была напечатана в небольшом издательстве, она прошла совершенно незамеченной. Итальянские читатели открыли ее для себя через десять лет, когда, после большого успеха романа во Франции, солидное издательство Эйнауди (Einaudi) решилось ее переиздать вместе с другими неизвестными работами Сапиенцы, среди которых «Я, Жан Габен» занимает особое место.

Писательница, родившаяся в Катанье, на восточном побережье Сицилии, в 1924 году, захватывающе описывает свое необычное детство и отрочество. Трудно вообразить более неординарную семью в фашистской Италии. Дочь синдикалистки и журналистки, у которой уже было семь детей от первого спутника жизни, и очень известного на острове адвоката-социалиста, отца троих детей, Гольярда росла в рабочем квартале Чивита, чьи оживленные улицы были для нее настоящей школой жизни. Она очень тесно связана с этим миром. Сапиенца покинула его в 40-х годах, уехав в Рим. А когда впервые за тридцать пять лет, в 1979 году, вернулась в родной город, то обнаружила, что квартала ее детства больше не существует: он был полностью перекроен и перестроен. Уверенная, как она пишет в дневнике, опубликованном в Италии в прошлом году, что «память – это все», «основная этика жизни», она решает восстановить исчезнувшую вселенную. Роман «Я, Жан Габен» появился благодаря ее уверенности в том, что «можно вернуть все, что когда-то существовало, но исчезло».

Новый взгляд

О своем детстве Гольярда Сапиенца пишет в первом романе, «Открытое письмо», начале автобиографического цикла, увидевшего свет в 1967-м. Спустя два года вышел «Нить юга», роман о пережитой депрессии и опыте психоанализа (оба произведения были изданы под общим названием «Нить одной жизни», изд-во Viviane Hamy, 2008). В послесловии к итальянскому изданию «Я, Жан Габен» писатель Анджело Пелегрино отмечает, что романистка предпочитала создавать «автобиографию противоречий», составленную из записей об одном периоде жизни, но написанных в разное время. Такой подход позволял ей добавлять новые факты, по-новому смотреть на события, окрашивать рассказ о прошлом эмоциями настоящего, сберегая тем самым живые факты от консервации в прилизанных мемуарах.

Именно с такой точки зрения в конце 1979 года, после десяти лет работы над «Искусством радости», она начала редактировать «Я, Жан Габен», где мы встречаем некоторых персонажей «Открытого письма». Автор стремится подчеркнуть романный характер текста, выстраивая повествование вокруг героини, отождествляющей себя со знаменитым французским актером.

Вскоре Сапиенца была, к сожалению, вынуждена прервать работу: из-за таинственной истории с кражей драгоценностей она оказалась в римской тюрьме Ребиббия. Для нее, всегда стремившийся «принадлежать к расе угнетенных», заключение стало многозначным опытом. После освобождения она рассказала о нем в двух книгах, «Университет Ребиббии» (1983) и «Уверенность сомнения» (1987).

После длинной паузы, охваченная унынием, в бесконечной борьбе с безденежьем, она вернулась к своим сицилийским воспоминаниям. Отказы издателей брать «Искусство радости» уязвляли ее, она считала их несправедливыми, мы читаем об этом в «Я, Жан Габен». Убежденная, что тридцать лет на обочине литературной жизни Италии есть плата за независимость мысли, Сапиенца говорит об этом словами одного из персонажей: «Я и представить никогда не мог, Гольярда, что все может обернуться так неудачно». И все же грусть и горечь не мешают ей получать подлинное удовольствие при воскрешении счастливых воспоминаний ее незаурядного детства. Удовольствие, пронизанное ностальгией от первой до последней страницы этой захватывающей истории, которая помогает нам понять, откуда родом сила и чувствительность неординарной романистки, слишком поздно узнанной читателями.

«Набережная туманов», огни Катаньи

В 30-х годах маленькая Гольярда Сапиенца любила Жана Габена. Она хотела быть похожей на него, подражать ему, и, как и он, мечтала «о другой жизни». Она была готова на все ради своего героя. В романе она изо всех сил старается раздобыть денег, чтобы сходить в кино на «Набережную туманов» (1938). Эти поиски – путеводная нить превосходного произведения, в котором писательница изящно и легко воскрешает свое детство в свободолюбивой семье.

С непосредственностью и дерзостью, уже характерными для пылкого стиля «Искусства радости», Гольярда воздает должное памяти Чивиты, своего родного рабочего квартала Катаньи. Он подобен сицилийской касбе, со своими запахами, звуками, тайнами и яркими персонажами. Несмотря на опасности, героиня почти все время живет на улице, полной «возможностей и приключений». В этой зачаровывающей атмосфере писательница описывает себя как девушку «решительную и лишенную мягкости», но «эмоционально зависимую от семьи». Бескомпромиссная и гордая, пылкая и мечтательная, она всегда испытывает голод, голод физический, но в то же время символичный в ее неудержимом желании наслаждаться жизнью. Жизнью, которая, как напоминает ей Габен в воображаемых разговорах, — всегда «битва, бунт и эксперимент».

Фрагмент романа

«Я решила, что хватит, мне плевать на все (… ) и что в два часа, это значит – через час, в кинотеатре Мироне я снова встречусь с Жаном, затеряюсь с ним в «Набережной туманов», которую я не видела, но во власти которой, я знала, было заставить меня забыть все большие и малые горести, которые общество, в согласии с дурной стороной естества, вставляет мне как палки в колеса – в моем случае ноги – чтобы сделать путь к мечте, единственный возможный путь, самым трудным. Все время держись за свою мечту и сражайся насмерть, чтобы никогда не потерять ее».