От замещения к равноправию
Эдвард Кесслер - основатель и директор Института авраамических верований имени лорда Вульфа, автор, соавтор или редактор многочисленных книг по истории еврейско-христианских и еврейско-мусульманских отношений. Недаром газета «Таймс» назвала его «самым плодовитым, вероятно, автором в сфере межрелигиозного диалога в британских академических кругах». Именно в этой сфере Институт Вульфа и занимается исследованиями и подготовкой специалистов. Будучи расположен в Кембридже, он тесно сотрудничает с Кембриджским университетом. В университетском издательстве и вышли большинство книг Кесслера, в том числе и последняя, «Введение в еврейско-христианские отношения» - пока единственная переведенная на русский. К счастью, ее путь к российскому читателю оказался не слишком длинным и занял всего три года.
Почему — к счастью? «Введение» Кесслера отвечает высоким академическим стандартам и увлекательно написано. Но дело не только в этом. Кесслер начинает свой труд с констатации «обнадеживающего факта» - в XX веке в отношениях между христианством и иудаизмом произошел коренной перелом к лучшему. Но Россию этот перелом обошел стороной. Отечественное православие остается единственной христианской конфессией, которая не предпринимает никаких богословских шагов к диалогу с иудаизмом.
На уровне официальных отношений все обстоит прекрасно — иудейские и православные лидеры дружно заседают в Межрелигиозном совете России, но никаких теологических попыток отказаться от антииудаизма РПЦ не делает. Поскольку книга Кесслера подробно рассказывает, как этим занимаются католики и протестанты, ее русский перевод, будем надеятся, может оказаться полезным.
В своих многочисленных трудах британский автор прослеживает историю возникновения христианского антииудаизма к Новому завету. Авторы евангелий, евреи, уверовавшие в Иисуса, упрекают сородичей, что они не только не признали в нем мессию, но и подвергли мучительной казни. Слова «Кровь его на нас и на детях наших» (Мф 27:17), сыгравшие роковую роль в многовековых гонениях на евреев, возникли в очень конкретных исторических обстоятельствах, когда «отношения между христианской общиной и остальным еврейским сообществом, которое пыталось консолидироваться и найти себя после войн с Римом, были крайне напряженными». В посланиях Павла, первого христианского миссионера среди язычников, отношение к иудаизму носит двойственный характер. С одной стороны, он считает, что из-за «ожесточения», которое «произошло в Израиле отчасти» (Рим 11:25), Бог на время приостановил те привилегии, которые даровал богоизбранному народу. С другой, Павел уверен, что Бог «не отверг народа Своего, который Он наперед знал» (Рим 11:29). Однако вскоре после формирования новозаветного канона христианские авторы «взяли на вооружение критические отзывы Павла о евреях-нехристианах, но забыли о любви Павла к еврейскому народу». Почему это произошло?
Причина - в возникновении так называемого «богословия замещения». По мнению Кесслера, его ростки восходят еще к писаниям Мелитона, епископа Сарды (ок. 140-180 н.э.). В своем главном труде «О Пасхе» он находил прообразы этого христианского праздника в библейской истории, но утверждал, что после Христа они утратили свою духовную ценность. В законченном виде «богословие замещения» без обиняков утверждает: с явлением Христа завет Бога с Израилем отменен и единственным богоизбранным народом стал новый Израиль, то есть церковь. Говоря попросту, иудаизм отжил свое. Этой позиции придерживались и западные и восточные отцы церкви, и Августин, и Иоанн Златоуст. Однако антиудаистские инвективы последнего носили более ожесточенный характер. Будучи правящим епископом Антиохии, он сражался с теми христианами, которые продолжали соблюдать иудейские обычаи, более того посещали синагогу. Вот известный своим красноречием епископ и не жалел полемических стрел в адрес иудео-христиан.
Понятное дело, что раввинам, составителям и комментаторам Талмуда в Палестине и Вавилоне, иудео-христиане тоже не нравились. Поэтому они делали все возможное, чтобы не пускать их в синагоги, а то и вовсе исключить из еврейской социальной жизни. Так христиане стали считаться «миним», то есть еретиками. И против них велась богословская полемика. Наибольшим нападкам подвергалась божественность Иисуса и его рождение от Девы. Иногда полемика носила ожесточенный характер, как, например в «Толедот Йешу» («Семейной истории Иисуса»), написанной в VI в.
Вся беда в том, что полемисты находились в слишком разном положении. В эпоху Константина христианство стало государственной религией и постепенно начало усиливать политическое давление на евреев. В Кодексе Феодосия (438 г.) иудаизм еще признавался religio lecita, то есть разрешенной религией, но его адептов значительно ущемляли в правах, запрещали служить в армии, правительственных учреждениях, преподавать, строить новые синагоги. При Юстиниане I кодекс ужесточили и иудаизм практически приравняли к ересям, но все же в отличие от языческих культов не запретили. Папа Григорий Великий даже пытался защитить евреев от насилия, но не слишком преуспел. Ведь «богословия замещения» никто не отменял и оно продолжало легитимизировать насилие. Не хотите сами отправляться на свалку истории, мы вам поможем.
«Праведная» ненависть к евреям кипела на протяжении всех средних веков. Латеранский собор (1215 г.) обязал их носить особое платье, чтобы избежать «запретных связей», в 1209 г. их изгнали из Англии (кстати, родины «кровавого навета», когда норвичских евреев обвинили в ритуальном убийстве мальчика Уильяма), в 1306 г. из Франции, в 1492 г. из Испании. Обвиняли в основном в двух вещах — упорном нежелании отказаться от ложной веры и в ростовщичестве. III Латеранский собор постановил отлучать от церкви ростовщиков, а поскольку евреев отлучать было не от чего, они взялись за развитие банковской системы практически в одиночку. Тогда-то у многих европейских правителей и возникла идея оптимального решения долговых проблем — убивать кредиторов, обвиняя их в неправильных религиозных взглядах.
Некоторые надежды в евреев вселила Реформация. И правда, Лютер на первых порах пытался использовать еврейский вопрос для критики главного своего врага — католической церкви. Мол будь я евреем и увидь, какие глупцы заправляют церковью, никогда не пошел бы в христиане. Но вскоре сменил милость на гнев. Мало того, что евреи не хотели обращаться и в протестантизм, они еще и соблазняли протестантов — те увлеклись Ветхим заветом, а некоторые и вовсе решили читать его на еврейском (начало христианского гебраизма). И досталось евреям от протестантов не меньше, чем от католиков. Правда не от всех. Кальвин оказался одним из первых христианских авторов, подвергших сомнению «богословие замещения». Его учение о «спасении только благодатью» уходило своими корнями в завет Бога с Авраамом, а значит благословение новому Израилю (церкви) было лишь расширением завета со старым, а вовсе не отменяло его. Именно подобные богословские ходы и создали почву для коренного перелома в отношениях христианства с иудаизмом в XX веке.
Казалось бы, дела у евреев пошли на лад с началом эпохи Просвещения. Подъем рационализма ослабил религиозные аргументы против иудаизма, секуляризация положила начало терпимости, идее прав человека. И верно, американская конституция предоставила евреям равные права в 1789 г., а после французской революции им не возбранялось гражданство. Постепенно положение евреев стало улучшаться и в других европейских странах. Но вот незадача, на смену слабеющему антииудаизму стал приходить воинственный антисемитизм, опирающийся, подобно другим разновидностям расизма, на якобы научную основу. Недаром сам термин был введен в оборот известным представителем расовой теории Вильгельмом Марром в 1879 году. Научность расизма не слишком оспаривалась на протяжении XIX столетия. И только когда антисемитизм лег в основу нацистской идеологии, стало окончательно понятно, что он имеет отношение к иррациональному началу в человеке. А проще говоря к животным инстинктам.
Евреи предпочитают называть гибель 6 миллионов соплеменников не Холокостом, а Шоа. Холокост — греческий перевод библейского слова «ола» (всесожжение) - намекает на богоугодность жертвы, тогда как «шоа» на иврите означает просто катастрофу. И в этом с ними совершенно согласны католические и протестантские богословы, которые не только не видят в произошедшем никакой богоугодности, а напротив считают страшным провалом западной цивилизации. И признают, что многовековой христианский антииудаизм внес свою лепту в формирование вражды к евреям. А поэтому всеми силами избавляются от него, как на богословском, так и на практическом уровне. Декларация II Ватиканского собора Nostra Aetate (1965 г.) подчеркивает «узы соединяющие духовно народ Нового Завета с потомством Авраама» и предупреждает, что «евреи не должны быть представлены ни отверженными Богом, ни проклятыми», в постановлениях Всемирного совета церквей утверждается, что еврейский народ — полноправный партнер по диалогу. А раз полноправный, значит имеет полное право на самостоятельное духовное существование и пытаться обратить его в христианство больше ни к чему. В ответ еврейские теологи также меняют свое отношение к христианству (заявление «Дабру Эмет» - «Говорите истину», 2000 г.). «Богословию замещения» приходит конец.
Но не везде. Православная церковь и отдельные фундаменталистские образования (к примеру, отколовшиеся от Ватикана лефевристы) не предпринимают никаких шагов к его переосмыслению. Католики давно уже отказались от антииудейских инвектив в молитвах Страстной пятницы, у нас же они продолжает звучать во всю мощь. Никакие уроки, похоже, не были извлечены из простого факта, что большинство погромов в Российской империи совершались именно после Пасхи. Кесслер объясняет это тем, что православие слишком чтит церковное Предание, а именно в нем сохраняется во всей своей красе жесткая антиеврейская полемика первых веков христианства. На мой взгляд, в большей степени это связано с тем, что по своему устройству православные церкви в отличие от католицизма – национальные. Вселенский характер христианства остается у них на втором плане, на первом – вера как способ национальной идентификации. Неслучайно наша РПЦ без устали подчеркивает: Россия – это православие. По мере наступления глобализации национализм православных церквей растет. Они свято верят в то, что являются последним оплотом народного духа, который безжалостно уничтожается духом космополитизма. Ну а кто такие «безродные космополиты» у нас ни для кого не секрет.
Рецензия на книгу:
Эдвард Кесслер, «Введение в еврейско-христианские отношения», Москва, изд. ББИ, 2013.
Среди изданных на английском книг Кесслера автор рецензии выделяет следующие: