Это не кладбище
После объединения Германии судьба Лейпцигской книжной ярмарки висела на волоске. Рядом с Франкфуртом, ставшим неофициальной книжной столицей мира, пигмеем покажется любой конкурент. Но Лейпциг, некогда главное место встречи издателей соцстран, не ушел в небытие. Он стал огромным книжным фестивалем, ориентирующимся на литературу Восточной Европы.
Контракты в Лейпциге не заключают, хотя сюда и приехали в этот раз представители сорока с лишним стран. Зато здесь много говорят о книгах. Сегодня это ценно: объемы продаж в самой Германии падают уже второй год подряд, а ведь это одна из самых читающих стран мира. Положение спасают сами читатели и масс-медиа. Первые приходят на почти 2800 встреч с авторами, критиками и издателями – проходящий в дня ярмарки фестиваль «Лейпциг читает» считается одним из крупнейших литературных событий в мире. Среди 100 000 привезенных на ярмарку книг 20 000 тысяч - новых, они позволяют говорить практически на любую тему. Сами встречи проходят не только в музеях (в том числе в клоунском) и кафе, но и в больших универмагах, в бассейне сауны и даже на городском Южном кладбище: в зале для прощания с усопшими в этом году представляли «Длинную ночь короткой детективной прозы».
Немецкие же масс-медиа относятся к ярмарке как к большому модному событию. Мало того, что все крупнейшие газеты выпустили толстые «тетрадки» книжных приложений, заполненных рецензиями, так еще и телевидение и радиостанции буквально оккупировали залы. Студии посреди ярмарочных стендов построили все важнейшие теле- и радиоканалы, получасовые и даже часовые передачи и ток-шоу шли отсюда в прямом эфире. Это обычная для Германии ситуация с трудом представима в Москве не только на сентябрьской ярмарке на ВВЦ, но и на зимней non\fiction на Крымском валу, где знаменитостей хватает.
Их хватало их и в Германии, где телевидение также нуждается в громких именах – от Мартина Вальзера до новых лауреатов премии «За европейское взаимопонимание» (на этот раз ее вручили за книгу о европейской вине перед цыганами; раньше одним из лауреатов стал российский философ Михаил Рыклин) и премий Лейпцигской ярмарки. Все ждали исключительно политических награждений, но по разделу «эссеистика» работы о нацизме и современном капитализме обошла история словесности: награду получил Хельмут Гёттигер, написавший книгу о «Группе 47» - знаменитом послевоенном писательском объединении, куда входили, в частности, будущие нобелевские лауреаты Генрих Бель и Гюнтер Грасс. Премия же за лучших роман досталась Давиду Вагнеру, описавшему в «Жизни» историю трансплантации печени. Из переводов была отмечена фундаментальная работа Эвы Гессе: полвека она работал над переложением на немецкий язык Cantos Эзры Паунда. На русском известно немало подходов к книге Паунда, начатой еще в 1917 году и так и не завершенной, но возьмется ли кто за нее целиком — загадка. Есть страны, где не принято смотреть на полвека вперед.
А вот биография знаменитого актера Густафа Грюндгенса наград, вероятно, не получит — хотя Томас Блумахер написал фундаментальное исследование, в нем больше 400 страниц (опубликовано лейпцигским издательством Henschel). Критика считает, что фактография здесь «давит» концепцию, хотя сама фигура Грюндгенса (1899 — 1963) — из числа важнейших в немецкой истории. Первый муж Эрики Манн (позднее актер сменил сексуальную ориентацию), он сделал головокружительную карьеру при нацистах. Любимец Геринга и Геббельса, он возглавил Государственный прусский театр в Берлине (оставался директором вплоть до 1945 года), поживился на еврейской собственности, но и после войны остался в профессии. После освобождения в 1946 году он даже выступал в советской оккупационной зоне. Уже будучи в возрасте играл Тассо и Гамлета, возглавил в 1955-м знаменитый Немецкий театр в Гамбурге и даже дважды гастролировал в СССР. Выпущенный им в дюссельдорфском театре «Фауст» был издан на трех пластинках как радиоспектакль — считается, что это одна из первых аудиокниг в Германии. Но в истории он все же останется как главный прототип романа «Мефистофель» Клауса Манна. Книга одно время была под запретом после судебных требований усыновленного любимца Грюндгеса, но фильм Иштвана Сабо реабилитировал роман.
По-прежнему много новинок и в разделе аудиокниг — их рынок так же важен сегодня, как и рынок электронных публикаций (практически все бумажные издания сразу же выходят в звуковой либо компьютерной версии). Событиями стали первый роман Зигфрида Кракауэра «Гинстер» (его сокращенная версия уместилась на четырех дисках) и рассказы кинорежиссера и литератора Александра Клуге.
Поскольку нынешний год — юбилейный для Вагнера, вышло сразу несколько посвященных ему аудиокниг. Есть запись «Моей жизни с Вагнером» дирижера Кристиана Тилемана, есть и огромное, растянувшееся на 1115 минут и 15 дисков, чтение романа Мартина Грегора-Деллина. Как книга он вышел в 1980 году и с тех пор остается образцом художественной биографии.
Главным же политическим событием Лейпцига стал приезд Михаила Горбачева. Из-за здоровья он отказался от запланированной программы, выполнив лишь один пункт: выступил на презентации своих мемуаров (критика и публика от нее в восторге), где публично пообщавшись с бывшим немецким министром иностранных дел Гансом-Дитрихом Геншером. Сам Геншер и его роль в процессе объединения Германии стали объектом исследования Герхарда А. Риттера (книга «Ганс-Дитрих Геншер, МИД и объединение Германии» вышла в мюнхенском издательстве C.H. Beck.). Хотя Геншер оставался в тени могучей фигуры Коля, ему в итоге принадлежит важнейшая роль в той истории. Его переговоры с Шеварднадзе выглядят более важными, чем договоренности Горбачева и Буша в Вашингтоне в конце мая — начале июня 1990 года.
Наши издатели не потянулись за Горбачевым. Русский рынок в Лейпциге представляла лишь издательская программа правительства Москвы. Понятно, что Белоруссия, Украина и Польша, бывшие главными гостями этого года, выглядели внушительнее. Но и Сербия, и Франция представили национальные стенды – тамошним книжным чиновникам интересны не только ярмарки в мировых столицах.
Впрочем, если Россия не идет к немецким издателям (права на наши книги за рубежом продаются плохо), Германия придет сама. Немцы и так поддерживают переводы на русский, а пару лет назад запустили в России программу Litrix – амбициозный и довольно затратный проект, поддерживающий издание на русском исключительно новинок.
На одном из круглых столов в Лейпциге обсудили не только эту программу, но и российский книжный рынок в целом. Ситуации в двух странах отличаются кардинально. На Одере жалуются на засилье интернет-магазинов, закрытие лавочек в небольших деревнях и превращение книги в культовый товар (ее вновь стало модно дарить). На берегах Москвы-реки немного знают даже о новинках петербургских издателей, не говоря уже о провинциальных. Зато точно известно: чем дальше от Москвы, тем дороже книги, в итоге их цена может вырасти за пределами МКАДа почти что втрое.
В Германии цены на книги защищены законом, их нельзя ни уменьшить, ни увеличить по всей стране — это сдерживает и рост интернет-торговли. Но кое-что все же у нас с немцами похоже – например, роль альтернативных магазинов в культурной жизни страны. Немецкая сеть «Цвайтаузендайнс» (название этого аналога московского «Фаланстера» с филиалами по всей стране переводится как «2001») не только продает пластинки, DVD и книги, но и сама их теперь выпускает. Прежде всего, классические и «интеллектуальные» романы и фильмы, причем в принципиально разных упаковках – одна для коллекционеров, другая - «просто почитать». Это хороший знак в ситуации, когда благотворительности в книжном бизнесе становится все меньше. Кризис нарастает, но профессионалам не так уж и страшно. Их поддерживает немецкая публика — кажется, она сегодня становится самой читающей в мире. По крайней мере, нынешний Лейпциг установил новый рекорд: ярмарку посетило 168 000 человек. Для сравнения: на ММКВЯ их меньше 200 тысяч. Только Москва раз в 25 больше Лейпцига.
При подготовке статьи автор использовал материалы своей публикации в "Ъ".