Рене Кревель — до самых корней

Эдем опустел. Бог разгневался, и все сбежали: и ввергнутые в наготу люди, и заново одичавшие звери. Змей-искуситель заполз в свое укрытие. И только дерево по-прежнему возвышается над пейзажем. Или, может быть, изображение дерева. Или тень, которую оно отбрасывает. "Не осмеливаясь мечтать о роcтках будущего, оно скидывает листья настоящего. Карлик из древесины скорби, клубком свернувшийся внутри коры, в которой не живут ни надежды, ни воспоминания".

В начале 1930 года 29-летний Рене Кревель лечится от туберкулеза в альпийской деревне Лейсен (кантон Вод, Швейцария). Именно здесь начнется работа над "Деревом размышлений", которая продолжится в санаториях, на курортах Италии и во время коротких визитов в Париж и год спустя выльется в небольшой, чуть менее ста страниц, роман. Данное издание "Дерева размышлений" — первое в истории. То, что книга, наконец-то, вышла в свет — заслуга Александра Мара, куратора выставок на вилле Ноай и блестящего знатока дадаизма и сюрреализма: именно он обнаружил машинописный оригинал романа с правкой Кревеля и подготовил его к публикации в издательстве "Seuil". Помимо "Дерева размышлений", в книгу вошла многостраничная переписка писателя. Самое раннее письмо датировано 17 декабря 1919 года,  самое позднее написано 15 июня 1935 года, то есть за два дня до того, как автор "Изгибов" (1924) и "Трудной смерти" (1926) сведет счеты с жизнью, открыв газ в ванной комнате своей квартирки в шестнадцатом округе Парижа.

Пресмыкающийся морской конек

Книги Кревеля и его жизнь образуют неисчезающую эмульсию. Кревель пишет о самом себе, но при этом скрещивает свою биографию, или, говоря точнее, избранные ее части, с дерзким поэтически-фантастическим вымыслом. Пространство заполняется чувствами, тревогами и разочарованиями писателя, и даже в литературных и политических памфлетах, какого бы типа они ни были, сюрреалистического или коммунистического, находится место авторскому "я" и страстному желанию Кревеля быть любимым.

"Дерево размышлений" – дневник, состоящий из скомканных, порванных, раскрошенных листков бумаги. Безжалостная хроника болезни, пожирающей человека. Самокопание, доходящее до сведения счетов. В роли врага Кревеля —  его собственное тело, неподатливое, истощенное, но все равно горящее неуправляемым желанием. Страницы книги населяют комические маски: властный газетчик сэр Джон, архетип загадочной возлюбленной Крим, пухленькая уроженка Жиронды мадам Ролан с головой под мышкой, странные феи Осмос и Акслолот и, наконец, психиатр в сопровождении своего недуга в виде пресмыкающегося морского конька. Однако главный персонаж романа – это дерево размышлений, то есть сам Рене Кревель, пожравший себя, "выпив до последней капли свои жизненные соки, проглотив до последней клетки свой эпителий, даже булавочной головки не оставив от своей заскорузлой коры". Эта книга — как клетка, завешенная зеркалами. Как комната смеха, встречающая нас жутковатой, искривленной улыбкой. 

Рукопись не понравится никому из издателей: ни Галлимар, ни Корти, ни Кра не захотят ее публиковать. Друзья, в их числе Поль Элюар, будут советовать Кревелю поскорее забыть об этой слишком цельной, слишком жесткой книге. Писатель включит некоторые отрывки из "Дерева размышлений" в "Ноги на стол" (1933, издательство "Sagittaire"), однако здесь его бунт уже будет направлен на внешний мир: Европу в это время вовсю сотрясает грохот сапог.

"Дерево размышлений" – пожалуй, самая непосредственная книга писателя. Роман ранит и завораживает, а пятнадцатилетняя переписка служит ему тонким, эмоциональным предисловием. В книгу вошло более 120 писем, адресованных Кревелем Марселе Соважо, Тристану Тцара, Мари Лорансен, семье Ноай, Клаусу Манну и своей последней любовнице Тоте Куэвас, которой он на прощание оставит эти страшные слова: "Прошу меня кремировать. Всё противно".