Юркий Павлович

 

В жизни художника и писателя Юрия Анненкова было много ярких событий, может, даже слишком. Из-за коронавируса выставку «Революция за дверью» в Музее русского импрессионизма продлили до 21 августа.

 

Юрий Анненков (1889 – 1974) многим знаком с детства – иллюстрации к “Двенадцати” Блока, как и портреты Ахматовой и Пастернака, выглядели хрестоматийными еще в советские времена, книга воспоминаний “Дневник моих встреч” в годы перестройки оказалась настольной для всех, кому интересны революция и эмиграция. 

Позже он работал с Евреиновым в «Приюте комедианта», уехав в эмиграцию, первым поставил пьесу Набокова «Событие», и в это время уже вовсю работал в кино. Как художник по костюмам сотрудничал с крупнейшими режиссерами, от Мурнау и Пабста до Макса Офюльса, с последним едва не получил «Оскара», одной из его работ была легендарная лента «Монпарнас, 19», где Жерар Филип играл Модильяни. Сегодня его картины хранятся в Национальном музее Тиссена-Борнемиса в Мадриде и Музее современного искусства в Нью-Йорке.

Внук декабриста Ивана Анненкова и сын народовольца Павла Анненкова, которому Ленин предлагал чуть ли не пост наркома, он уже в молодости сблизился с художественной элитой Петербурга. Кажется, это произошло случайно – в дачной Куоккале дом его отца стал снимать долговязый литератор, которому хозяин решил показать рисунки сына. Литератором оказался Корней Чуковский. Талантливый рисовальщик и сам бы нашел дорогу в жизни, все же политические традиции в семье давние, а карикатурным стилем юный Анненков владел блестяще. Но с Чуковским дорога оказалась веселее, в итоге талант графика развивался в гимназии (исключили за неблагонадежность), на страницах «Сатирикона», позднее в иллюстрациях к «Мойдодыру» и повестям Всеволода Иванова, а главное – к «Двенадцати» Блока, рисунки восхитили не только читателя, но и поэта. Это и впрямь квинтэссенция русской жизни, и не только 1918 года; как Анненкову удалось передать дух и стиль эпохи – загадка из нерешаемых.

 

 

Графика занимает важнейшее место на выставка «Революция за дверью» в московском музее русского импрессионизма. Многих привлекают портреты героев 20-х, от Ахматовой, Мейерхольда и Эйзенштейна до Антонова-Овсеенко, Каменева и Троцкого. Альбом «Семнадцать портретов», куда вошли изображения членов Реввоенсовета, запретили через два года, в 1928-м, почти всех изображенных вскоре арестовали и расстреляли. На выставке репринт альбома, хотя в столичных коллекциях есть оригиналы, – спорное решение на фоне очевидных удач, работ из парижского Музея современного искусства-Центра Жоржа Помпиду, музея Вооруженных сил РФ, галереи «Наши художники», петербургских и ярославских собраний, РГАЛИ, ГМИИ и многих других коллекций, включая частные, уникальные фотографии, в том числе из собрания наследников, есть и скульптура – выполненный по рисунку Анненкова портрет Льва Троцкого. Одно время скульптура проходила в инвентарных книгах как портрет другого знаменитого революционера, Якова Свердлова, но со временем выяснилось, что правда не так страшна, как казалось.

Троцкий Анненкова спас - художник поехал на Венецианскую биеннале, где показывали парадный портрет политика его кисти, на родину уже не вернулся. Жизнь за границей оказалась деятельной: много заказов в кино, чуть не получил «Оскара» за костюмы, писал по-французски, продолжал заниматься театром, в котором так преуспел в Петербурге, где был сподвижником Евреинова – театральный раздел едва ли не самый эффектный на выставке. Анненков работал и для «Русских сезонов» – известен его плакат для «Ланей» Нижинской, Дягилев с интересом относился к его творчеству. Анненков мечтал о славе живописца, но послевоенные ассамбляжи заинтересовали немногих, оставалось завидовать успешному Ланскому и рисовать карикатуры на советских вождей. От былой лояльности, из-за которой он поначалу подписывал литературные тексты «Борис Темирязев», в 1940-е не осталось следа; в то же время оставшиеся в СССР родственники слали тов. Сталину в дар браслет, сделанный из оков дедушки-декабриста. Впрочем, еще неизвестно, как бы на их месте вел себя сам Анненков, и это не в упрек ему, а с пониманием той атмосферы, в которой проходили юбилейные торжества кремлевского горца. Одно дело – демонстрировать свободолюбие с парижских холмов, другое – выживать на среднерусской возвышенности.

Василий Яновский считал Анненкова «загадочным, очень русским человеком, хитрым, грубым, талантливым, на все руки мастером». В чем-то это перекликается с оценкой Михаила Кузмина: «Он весь - движение и живучесть, оттого его путь зигзагами. Под зигзагами… я имею в виду перемену подходов и приемов. Органический, не спеленутый школами талант, он не имеет как-то органической линии направления». В эмиграции – Анненков так и не получил французское гражданство, прожил с нансеновским паспортом, - его называли «Юркий Павлович», видимо, потому, что он все и всюду успевал.

 

 

О «Юрком» писал бывший директор Русского музея Василий Пушкарев, в конце 60-х тот закупал на валюту у Анненкова его старые работы, некоторые оказались уже проданными и художник пытался вручить их повторения. Переговоры шли тяжело, Анненков явно Пушкарева раздражал, а тот умел сердиться. Пушкарев глаз имел острый, фальшаки чуял и вообще был неординарный человек. Когда на одной из ленинградских выставок показали триптих Гелия Коржева «Коммунисты» и сразу же подвергли его обструкции, он сказал художнику - не волнуйтесь, у подьезда стоит наша машина, мы можем картину сразу забрать в Русский музей. 

Масла подливало и посольство в Париже - как платить валюту? В итоге атташе по культуре тов. Казанский сообщил, что в результате беседы с тов. Фурцевой Е.А. «Новоэкспорт», который изнавчально должен был проводить платежи, от участия отстранен и посольство напрямую получит произведения Анненкова, а заодно и архивы Бенуа, которыми Пушкарев тоже занимался во время командировки.

Но и Анненков к советскому гостю он мог относиться цинично - иллюстрации к «Двенадцати» и «Мойдодыру» в СССР переиздавали часто, а гонорары ему не платили. Живший, как и большинство старых эмигрантов, не очень богато, Анненков на родине жаловался, но безуспешно. Для человека, создавшего образ революции, ее лицо, это было оскорбительно, для экстраверта, которому диалог с современностью нравился больше обдумывания своих идей, - казалось невыносимым. Вряд ли бы ему понравилось и то, что до сих пор нет академических комментариев к «Дневнику моих встреч», а из обильного журналистского наследия собраны лишь театральные рецензии. Анненков пока что не вышел полностью из темных комнат прошлого.

 

Анна Дьяконицына (Третьяковская галерея),

научный консультант выставки

«В первую очередь Москву интересовал аннековский портрет Ленина»

- Как выглядел Анненков на фоне Малевича и других мэтров авангарда, менялось ли отношение  с годами?

- Любопытно, что Малевич его упоминает не без иронии – в письме к Лисицкому в 1924 году он замечает, что уже «намечается советский Рембрандт, советский Рубенс и скоро Рафаэлем» какой-нибудь Анненков буде».

За ранней графикой Анненкова, работами конца 1910-1920-х годов, музейный статус закрепился в момент создания. Его прославили иллюстрации к «Двенадцати»?портреты были замечены на выставке «Мира искусства», альбом с ними вызвал в прессе большой резонанс. Большинство голосов было хвалебным, но были и критические, так, Тугендхольд акцентировал на полиграфическом качестве альбома, а в самих портретах «больше ловкого и шикарного росчерка, нежели всяческих «глубин»». Мариэтта Шагинян, сравнивая работы Анненкова и Петрова-Водкина, писала об отсутствии сути.

Имя Анненкова надолго выпало из официальной истории искусства, но всегда было признание коллекционеров, все эти десятилетия они искали его графику раннего периода, а это дорогого стоит. И даже в собрание Третьяковской галереи его живопись вошла уже при жизни художника, но до 2000-го картину «Июнь. Лес» - она есть на выставке, - почти не показывали, зато сейчас в постоянной экспозиции бывает одновременно до трех его работ.

- При этом в советские времена к нему командировали директора Русского музея Пушкарева?

- Командировали не только как директора Русского музея, а как представителя Минкульта, в отчетах он пишет - «по инструкции, полученной мною в ЦК КПСС…»

Сама закупка произведений – а в первую очередь Москву интересовал анненковский портрет Ленина, - должна была происходить при посредничестве посольства. Результаты той закупки неоднозначные. Ряд произведений - поздние авторские повторения или даже новоделы по мотивам ранних работ, как портрет Свердлова. В Третьяковской галерее теперь два совершенно идентичных портрета Есенина, отличаются они только размером. Когда готовился академический каталог графики, высказывались предположения, что их могли увеличить с помощью какого-то механического приспособления. Художник сослужил себе сомнительную службу тем, что в крупнейших собраниях он оказался представлен в том числе сомнительными произведениями.

- Мешала ли многосторонность Анненкова его развитию как живописца?

- Еще первая жена писала ему – переживаю, что у тебя не остается времени на живопись. И если говорить о раннем периоде его творчества, там число живописных произведений невелико. Но зато почти все они – удачны, это музейного уровня вещи. В Париже после 1925 года он ставит перед собой цель состояться как живописец, его творчество той поры несет в себе в концентрированном виде формулу ар деко. Он много выставляется, но потом его захватывает кино. Есть художники, сосредоточенные на развитии своих идей, Анненков же соотносил свое внутреннее творческое развитие с конкретной ситуацией, он был нацелен не столько на вечность, сколько на практические нужды и заказы. Его судьба определена приглашениями и предложениями со стороны, а он был из тех мастеров, которые практически всегда со всем справляются. Но были и исключения – он не успел, например, сделать в срок заказанные ему Чуковским иллюстрации к «Крокодилу».

 

Анастасия Винокурова, куратор выставки: «Его портреты выигрывают при печати»

- Насколько Анненков актуален как график?

- Его портреты - это концентрация образа. Когда мы готовили выставку, Евгений Корнеев, делавший дизайн каталога, как современный художник книги отметил, насколько выразительны анненковские портреты, минимум средств, но при этом как они выигрывают при печати, может даже карандашные наброски выглядят менее эффектно чем то, как они воспроизводится полиграфически. Гениальный рисовальщик, Анненков мог точно передавал психологические характеристики при помощи минимума изобразительных средств, несколькими линиями создавал обьемные, сложные образы.

 

До 21 августа 2020 года. К выставке вышел каталог, среди его авторов - Анастасия Винокурова, Анна Дьяконицына, Владимир Левшенков, Михаил Сеславинский, Елена Струтинская, среди тем – театр Анненкова; взаимоотношения с Троцким; книги в оформлении художника.

Это расширенный вариант статьи, опубликованной в феврале в "Новой газете".

Фото: Алексей Мокроусов