Роман с радио
В двух томах собраны тексты примерно сотни радиовыступлений знаменитого востоковеда и философа Александра Пятигорского (1929 – 2009). Они звучали в эфире радио «Свобода» - одна часть в середине 1970-х, после эмиграции из СССР в Англию занимавшегося правозащитной деятельностью Пятигорского, другая – в эпоху перестройки. Тогда на короткое время философ возобновил сотрудничество с радиостанцией и начал выступать уже не под псевдонимом «Андрей Моисеев», но под своим настоящим именем.
В первый том вошли публикации о древних философиях мира, от буддизма, джайнизма и зороастризма до стоиков, раннего конфуцианства и каббалы, а также по философии нового времени, от Юма до Кьеркегора и Ницше. Второй том посвящен мыслителям ХХ века, от Шпенглера, Камю и Ортеги-и-Гассета до Унамуно, Хайдеггера и Маркузе; в особые разделы выделены тексты о философии в России (Соловьев, Булгаков, Трубецкой, Франк). В общей сложности в издании представлено пять циклов; само деление на циклы выглядит условным, поскольку принадлежит не автору, а составителю, но Кириллу Кобрину можно верить, в свое время он был редактором двух книг Пятигорского, опубликованных издательством «Новое литературное обозрение» при жизни мыслителя, - «Введение в изучение буддийской философии (девятнадцать семинаров)» и «Кто боится вольных каменщиков? Феномен масонства».
Недоумение вызывает разве что определение жанра этих текстов в издательской аннотации – лекциями их назвать трудно, разве что лаконичными. Это не классические лекции университетских объемов, длящиеся час с лишним, а именно что беседы, как они названы во вступительных текстах, если же стремиться к еще большей точности - радиовыступления в чистом виде, занятие почетное, которым в ХХ веке занимались многие известные интеллектуалы Запада и Востока, начиная с Адорно и Томаса Манна; среди русских литераторов первыми вспоминаются Гайто Газданов и Виктор Некрасов.
Выступления Пятигорского доступны сегодня в виде звуковых файлов на сайте «Свободы» (спасибо аудиоархивисту радиостанции Ольге Широковой), большинство из них длились по 6-8 минут – время, достаточное для формулировки внятного высказывания и недостаточное, чтобы надоесть не слишком посвященной в профессиональные тонкости публике. У Пятигорского был особый дар ясного разговора о сложном – сказывался и собственный педагогический опыт (после окончания философского факультета МГУ он преподавал в сталинградской школе), и особенности мышления, привлекшие тартуских структуралистов – в свое время Ю.М. Лотман пригласил Пятигорского к совместной работе.
Каждый текст в книге предваряется подчеркнуто не-философской вступительной заметкой (автор большинства из них – Кирилл Кобрин), позволяющей лучше понять не только контекст эпохи Пятигорского и его первых слушателей. Например, «Обращение к Чаадаеву» состоит из пятистраничного предисловия составителя и шести страниц выступления Пятигорского, видевшего в авторе «Философических писем» первого осознанного носителя самосознания в России, предтечу Сергея Булгакова. Пятигорский афористично описывает современников Чаадаева, называя Хомякова религиозным, а Пестеля – политическим утопистом, «в целом гораздо больше идеалистом и меньше реалистом, чем Хомяков». Последний считал, что цивилизации в России нет и не надобно, а Чаадаев – что ее в России просто нет, и потому нигде не писал, будто русская цивилизация ниже европейской или выше какой другой.
Двухтомник напоминает, какой интеллектуальной может быть журналистика и от какого наследства она сейчас отказывается. Конечно, в веселые годы застоя появление в эфире западного радио философа уровня Пятигорского было связано с холодной войной, но вот в начале 90-х это уже была в чистом виде реакция на запросы и вопросы эпохи. Ранняя «Независимая», «Сегодня», «Столица», «Огонек» до перехода в глянец – эти и многие другие газеты и журналы вобрали в себя множество материала, по которому будут изучать духовную историю времени. Повсеместный взлет СМИ той поры особенно ценишь на фоне нынешнего их (само)удушения, когда интеллектуальное обеднение журналистики заметно с первого взгляда. Это касается и печатной прессы, и электронной, прежде всего телевидения, где уровень предполагаемого у зрителя IQ редко определишь иначе, чем «ниже плинтуса». Легко найти множество политических и экономических причин для объяснения произошедшей метаморфозы, но не стоит забывать и о психологическом факторе – об усталости и разочаровании самих интеллектуалов. Их надежда на просветительскую функцию масс-медиа, стремление к эволюции у аудитории, была уничтожена не только новыми реалиями журналистики, попавшей под пресс власти, но и изменившимися, как казалось, предпочтениями самих читателей/слушателей. Подобное заблуждение опровергает интерес, проявленный газетами и журналами к сборнику Пятигорского – многие в качестве препринта напечатали накануне выхода тексты из двухтомника.
Публикация основана на статье автора, опубликованной в газете "Ведомости".