Древний русский Рим
Путеводители по миру были одними из первых, проникнувших на наш книжный рынок на рубеже 80-90-х. Тщательно структурированные, хорошо иллюстрированные, неплохо, как правило, переведенные, они всегда пользовались спросом; да и сейчас есть немало собирателей гидов в стандартных обложках.
Правда, вскоре выяснилось, что все хорошие книги писались скорее для своей аудитории, в каком-нибудь подробнейшем культурологическом путешествии по европейской стране можно было в итоге встретить лишь два-три русских имен, хотя наши соотечественники бывали здесь толпами и оставили после себя сотни описаний вояжей. Еще одна загвоздка – язык. Как бы ни был прекрасен перевод, родного автора чуешь за версту.
Книга Виктора Сонькина «Здесь был Рим» – пример отменной работы в жанре культурного путеводителя. Не зря она выходит уже не первым изданием, собрала много восторженных отзывов и получила престижную премию «Просветитель» как событие в мире научно-популярной литературы.
Конечно, здесь мало русских реалий (что для Древнего Рима понятно), основная их часть приходится на русский раздел библиографии, обычно отсутствующий в переводных проектах. Зато здесь глубокие познания – труд справедливо посвящен памяти выдающегося филолога, мастера занимательных рассказов о древности Михаила Гаспарова. И еще – отличный русский язык, с которым встретишься нечасто.
Сонькин отличный лектор, специализирующийся на античности, а литературную деятельность начинал как переводчик, среди его книг и художественные ("Попугай Флобера" Джулиана Барнса), и документальные ("Черный лебедь" Нассима Талеба). На Рим он смотрит глазами нашего современника и рассказывает о городе как о живом. Сонькин не забывает и о пластах последовавшей истории – и вот что, пишет, например, о любви римлян к животным:
«В 1850 году в лондонский зоологический сад в Риджентс-парке после долгого путешествия был доставлен молодой гиппопотам — первый в Европе с римских времен. Путешествие его от Нила до Темзы было тяжелым, дорогим и обставленным со всеми возможными предосторожностями (для того, чтобы поить зверя в дороге молоком, пришлось везти целое стадо коров). Как подобные чудеса удавались римлянам на совсем другом уровне технологии, навигации и зоологических знаний — до сих пор не совсем понятно. Вероятно, большая часть перевозимых животных гибла в пути. Экологический ущерб, который римские зрелища наносили провинциям, особенно африканским, трудно даже представить — его последствия дают о себе знать по сей день.
Когда Цицерон был губернатором малоазийской провинции Киликии, его приятель и родственник Целий Руф настойчиво просил прислать в Рим пантер. Руф только что выиграл выборы и должен был устроить в честь этого подобающее случаю представление. Цицерон отвечал уклончиво: пантер нынче мало, те, что есть, сбежали из моей провинции в соседнюю Карию, я тебе уже посылал… Как бы то ни было, в нынешней Турции пантер нет — ни в Карии, ни в Киликии.»
При этом книга интересно сверстана: к основному тексту прилагается колонка на полях. На странице, где речь о гиппопотаме и пантерах, идет такая информация: “В литературе можно встретить упоминание об устроенной во времена Нерона битве тюленей с белыми медведями. Тюлени не вызывают сомнений, но если только ареал обитания белых медведей за истекшие столетия не сократился в разы, присутствие этих животных в Риме маловероятно. Белый медведь (Ursus maritimus) водится в узкой арктической полосе Евразии, от Новой Земли до Чукотки. При всей находчивости тогдашних организаторов, представить себе римскую торговлю с чукчами затруднительно. Речь, скорее всего, о недоразумении: стихотворение поэта Кальпурния Сицилийского, которое позволило сделать далеко идущие выводы, сообщает о привычных бурых медведях.”
Книга «Здесь будет Рим» вышла также в электронном и аудиоформатах; что же до бумажной версии, то о карманном издании приходится только мечтать – убористый шрифт и папиросная бумага у нас пока не в ходу.