Барбизон и призма фотографии

Gerhard Finckh (Hrsg.): Abenteuer Barbizon - Landschaft, Malerei und Fotografie von Corot bis Monet. - Kettler, Bonen, 2007. 300 S. ISBN 978-3-89202-066-0

Этот альбом издан по случаю большой выставки, прошедшей нынешней весной в музее Фон дер Хейдта в немецком Вуппертале. Он состоит из 15 статей пяти авторов. Герхард Финкх дает общую характеристику барбизонской школе, ее участникам, а также восприятию природы - идиллическому и героизированному. Томас Майер и Бернд Мюллершен рассматривают, в частности, проблемы интимности пейзажа. Антье Биртхельмер сосредотачивается на фигуре Камиля Коро как поэте среди пейзажистов, а также на структуре сельского мира с ее поэтикой работы и обилием живности. Противостоит этой реальности монументализм зарождающихся метрополий. И завершается том статьями Ульриха Польмана. Они посвящены как общим вопросам европейской ландшафтной фотографии 1840-1880 годов, так и специфическим отношениям, возникающим между художником, моделью и фотографом.

Иллюстративный ряд помещен между статьями, что позволяет книге в целом повторить структуру самой выставки, занимавшей два этажа музея Фон дер Хейдта.

Пожалуй, это была самая неожиданная выставка, посвященная знаменитым предтечам импрессионизма: вестфальский музей собрал под одной крышей не только живописные полотна, создававшиеся неподалеку от Парижа, в деревушке Барбизон в лесу Фонтенбло в 1830-1870 годы, но и фотографические пейзажи середины XIX века. Подобное сопоставление, кажущееся неизбежным, в рамках такого большого проекта осуществляется не каждый день. Хотя так и просится сопоставление полотен Милле, Теодора Руссо и других барбизонцев с фотографиями Жана Негра и Эжена Кювелье. В связи с Барбизоном (чей художественный феномен в самой Германии до недавнего времени едва ли не недооценивался) вспоминают обычно лишь проблему рисования с натуры, а также предтеч школы - к ним относят англичан Бонингтона и Констебля, полотна которых произвели фурор в Париже в начале 1820-х, - а также их восторженных последователей. История импрессионизма неотделима от арт-колонии в Шайи, неподалеку от Барбизона, ставшего "Вифлеемом новой живописи", куда приезжали и Моне, и Сислей, и Ренуар. По своей мифологической роли в истории европейской живописи сравниться с этими местами в новейшее время было нечему - не случайно лес Фонтенбло в целом стал прошедшей зимой предметом еще одного художественного исследования - в парижском Музее Орсе показали посвященную ему экспозицию, снабдив ее рядом интересных публикаций (например: La foret de Fontainebleau, un atelier grandeur nature par Chantal Georgel, conservateur en chef au musee d'Orsay. Exposition au musee d'Orsay jusqu'au 13 mai 2007. Le catalogue de l'exposition. Coedition Reunion des musees nationaux / musee d'Orsay, 22 x 28 cm, broche, 224 pages, 180 Illustrations en couleurs, prix : 35 Euro, Rmn : EP 19 5288, ISBN : 978-2-7118-5288-8, а также небольшой путеводитель: - Le Petit Journal des grandes expositions, ecrit par Chantal Georgel, conservateur en chef au Musee d'Orsay, Paris, 16 pages, 30 Ill., 3,50 Euro), еще одна выставка проходит летом в самом замке Фонтенбло.

Едва ли не самым интересным в этом сюжете являются довольно сложные отношения между живописью, чувствовавшей себя до середины XIX века единственной царицей в мире визуального, и быстро прогрессировавшим искусством фотографии. Эти отношения даже можно назвать в чем-то натянутыми, порой недоброжелательными, но едва ли военными. Да, взаимные насмешки достигали точки кипения, каждый стремился утвердить себя в звании наиболее точно передающего природу вещей. Но все же чаще фотографы объявляли смерть живописи - художники же восхищались новым техническим чудом.

Для академических кругов "барбизонцы" изначально оказались в положении изгоев. Как писал влиятельный французский арт-чиновник граф Ньюверкерке, "это живопись демократов, тех, кто не меняет белья, кто хочет взять верх над людьми высшего света". В условиях, когда парижская революция 1835 года была еще у всех на памяти, такие обвинения дорогого стоили.

Поначалу фотография поневоле перенимала законы живописи и ее сюжеты. Благо, большинство первых фотографов получили профессиональное художественное образование и проблемы композиции, вопросы соотношения света и тени были знакомы им не понаслышке. Альбом представляет всех звезд фотопейзажа (Гюстав Ле Грей, Альфред Брике, Андре Жиру), причем среди 260 опубликованных в книге работ больше половины - фотографии. Помимо неизбежных мэтров музейного мира, таких как парижский Музей Орсе или берлинская Национальная галерея, в Вуппертале оказались представлены и менее знаменитые собрания, вроде музеев изобразительных искусств Дижона и Гента, а также многочисленные частные коллекционеры.

Иллюстрации в альбоме, вслед за выставкой, объединяют классиков фотографии с главными барбизонцами. Доминируют работы Коро, Добиньи, Диаза де ла Пенья и, конечно же, Франсуа Милле, добившегося настолько поразительных успехов в деле мифологизации и поэтизации природы и трудящегося в ее пространстве человека, что и столетие спустя он продолжал гипнотизировать коллег. Его знаменитый "Вечер в Анжелюсе" так впечатлил в свое время Дали, что к картине Милле тот возвращался на протяжении всей своей творческой жизни. В Вуппертале у Милле показывают, в частности, "Равнину в Шайи с бороной и плугом" (1862, Вена, галерея "Бельведер") - во многом мистическое полотно, завораживающее своей пустынностью и в то же время странной насыщенностью, материальной плотностью.

Задачей авторов было передать дух эпохи, тяготевшей к работе с живой натурой, а не штудиями в ателье. Потому далеко не все работы связаны здесь непосредственно с Барбизоном (особенно это касается раздела фотографии, где много архитектурных видов). В этом свободном взгляде на проблему, сложном понимании притяжения и отталкивания гораздо больше точности и верности духу, чем в ином буквалистском следовании сюжету.

Автор использовал материалы своей статьи, опубликованной в журнале "Искусство", 2007, #2.