В Зальцбурге исполнением "Страстей по Иоанну" в постановке Саши Вальц открылся традиционный Пасхальный фестиваль. Он отличается от фестивалей прежних лет – с оперой с Анной Нетребко в программе соседствует современный балет и даже вечер техно. 

Открывать Пасхальный фестиваль исполнением баховских «Страстей по Иоанну» - не самая неожиданная идея, но прежде, кажется, еще никто не додумался «Страсти» танцевать.

Пока автор программки размышляет, насколько танец как таковой близок Баху, хореограф Саша Вальц вопрос радикализирует: было бы ему интересно обнаженное тело? Спектакль начинается с рассаживания одиннадцати обнаженных танцовщиков и танцовщиц у швейных машинок, они шьет себе танцевальные костюмы, стрекот швейных моторчиков и звуки электроники из колонок предвосхищает музыку самого Баха (звуковые интервенции Диего Ногеры). По ходу двухчасового спектакля в нее естественно вливается стук молотков по деревянным брускам, грохот падающих кольев и прочие звуковые приметы последней ночи Христа. Звуки дерева нарушают привычное течение «Страстей по Иоанну», но камерный хор Намюра и хор дижонской оперы не только не отступают от партитуры, но и сами вовлекаются в действие – Вальц и для хористов придумала пластические задачи, которые превращают сцену в настоящий «гезамткунстверк». Оркестранты Capella Mediterranea, разделенные надвое сценическим выступом, так, что дирижер порой обращается к ним поверх тел танцовщиков, тоже включены в тотальную театрализацию музыки – один из танцоров физически внедряется в состав оркестра, буквально обвивая скрипача, садясь к нему на колени, сгоняя со стула, становясь частью его тела и его инструмента; как же похорошела визуализация звука в версии Саши Вальц! Испытанием для публики оказывается и первое вступление хора – он начинает звучать словно многоканальный звук в современном кинотеатре, не сразу и понимаешь, откуда доносится пение; лишь приглядевшись к соседям, догадываешься, что хористы рассажены по залу. Иногда они встают – и те, кто перед началом спектакля воспринимался ничем особенно не выделяющимся зрителем, достойным лишь скользящего взгляда, на деле оказывается одним из главных героев представления.

В этом растворении искусства в повседневности, в обыденности происходящего – один из замечательных моментов вечера. Вальц как постановщица добивается не только эффекта присутствия, но и эффекта соучастия, эмоционального вовлечения в сакральное, при этом она не забывает и о своей сверхзадаче – «отмене иерархии», которую считает особенно важной сегодня. Это не мешает ей цитировать в мизансценах живопись Возрождения, в частности, "Изенгеймский алтарь" Маттиаса Грюневальда.

Танцевальная версия «Страстей по Иоанну» - копродукция Дижонской оперы с труппой Sasha Waltz & Guests и парижским Театром Елисейских полей. Это не первое обращение Вальц к жанру «хореографической оперы» и не первый опыт сотрудничества с Capella Mediterranea и ее основателем и дирижером, аргентинцем Леонардо Гарсиа Аларконом - его происхождению ансамбль обязан специализацией не только на музыке итальянского и испанского, но южноамериканского барокко. Прежде Вальц и Аларкон создали «Орфея» Монтеверди для Берлинской оперы. В нынешней работе они задействовали отличных певцов, таких как Георг Нигль (он поет Пилата) и Валерио Контальдо (Евангелист).

Нынешний интендант Пасхального фестиваля Николаус Бахлер, прежде руководивший Баварской оперой, радикально обновил его концепцию. Сперва он отказался от постоянного фестивального оркестра – до 2022 года эту роль с успехом исполняла Саксонская государственная капелла под управлением Кристиана Тилемана, ее исчезновение из зальцбургской весенней афиши многие восприняли как личную потерю. Теперь Зальцбург каждый раз приглашает новый коллектив; в прошлом году это был Гевандхаусоркестр из Лейпцига под управлением Андриса Нельсонса, в этом – оркестр Академии Санта-Чечилии под управлением Антонио Паппано, дирижер руководил им 18 лет вплоть до прошлогодней отставки .

Каждый из дирижеров придает фестивалю свое лицо, по крайней мере географическое - Нельсонс играл «Тангейзера» уроженца Лейпцига Вагнера, Паппано наполнил программу итальянскими редкостями, куда вошли и Отторино Респиги с двумя внушительными фресками из его «Римской трилогии», симфоническими поэмами «Фонтаны Рима» и «Пинии Рима», и даже новейший классик Лучано Берио – с довольно традиционной обработкой «La ritirata notturna di Madrid» Боккерини.

С Италией связана и программа второго концерта – Якуб Хруша продирижирует «Римским карнавалом» и «Гарольдом в Италии» Берлиоза – в «Гарольде» солирует альтист Пинхас Цукерман, - а также «Фрески Пьеро делла Франчески» Богуслава Мартину. Что уж говорить о центральном пункте программы, опере? Конечно, итальянская: «Джоконда» Амилькаро Понкьелли с Анной Нетребко и Йонасом Кауфманом («Ъ» расскажет о постановке отдельно). В камерной программе Лиз Дэвидсон и тенор Фредди де Томмазо исполнили арии-хиты из опер Верди и Пуччини, добавив к ним песни Рихарда Штрауса и Паоло Тости. Исключением в итальянском пейзаже стал лишь Кристиан Герхаер с песнями Брамса, правда, исполнивший их так, что в них тоже проступил итальянский акцент, мелодичность и меланхолия, заставляющие вспомнить не только о Шуберте. А в финале фестиваля английский диджей Макс Купер – вот бы Караян удивился – предложит «иммерсивное путешествие сквозь эстетику, музыку и креативность Италии», что бы это не значило.

Это расширенная версия статьи, опубликованной в Ъ.