Семиотик, лингвист, философ, теоретик психиатрии Вадим Руднев опубликовал книгу «Новая модель шизофрении» с мегаломанской целью – создать новую модель одного из наиболее распространенных расстройств как психики, так и социального поведения. Расстройства как внутреннего, так и внешнего. Состояния, которое по мысли автора присуще огромному числу людей, в первую очередь – творческих, эпистемофиликов, которое явно есть продукт человеческой цивилизации, то есть – культуры.

Автор не утверждает со стопроцентной уверенностью, но склоняется, вместе с Кальдероном, к мысли, что жизнь есть сон, а одну из главок книги называет есенинской строкой «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?». В этой же главке (частичные описания новой модели разбросаны и по другим) и передается суть новой модели, построенной на заполняющем все проявления якобы реальности («якобы» здесь ключевое слово) шизофреническом бреде: «…если никогда ничего не существовало, то есть вся культура и вся вселенная это бред=галлюцинация=сон, и этот огромный сон снится кому-то (кому?) во сне, то есть эта галлюцинация галлюцинируется галлюцинацией же, то в этом случае и я, пишущий эти строки, и вы, эти строки читающие, все это часть огромного шизофренического бреда». Жаль, что Руднев закрывает путь к дальнейшему обсуждению, утверждая, что «бредит сам бред», а специфика этого бреда - воздействие. Кто продуцент бреда, каков его продукт – остается неясным.

Как бы то ни было, цель книги Вадима Руднева в том, чтобы обосновать положение, будто шизофрения не то заболевание психики, «которому дал название Блейлер, а некое «состояние реальности», скорее даже сама реальность, которая иллюзорна и бредоподобна». Правда, автор утверждает, что мы, как и все вокруг, созданы Богом, но вот культура – независимое человеческое изобретение, внедренное в состоянии полугаллюцинации-полубреда. С таким утверждением соглашаться вроде бы не стоит, особенно если занимать устойчивые «гуманистические» позиции. Однако автор иллюстрирует это положение великолепными примерами, а также крайне любопытными развернутыми текстами, вставленными в корпус книги. Например, об особенностях русской телерекламы, явления уникального, рекламирующего не товары, а образ жизни и, по большому счету, внедряющего в потребителя шизофреническую разорванность и погружающего его в бредоподобные состояния.

В такой книге даже некоторые фактические неточности и стилистические просчеты выглядят естественно. Несмотря на них, книга читается с неослабевающим интересом. Вот только автор, привлекая для иллюстрации своей новой модели опыт и работы великих философов, психологов, художников, писателей и поэтов, оставляет – такое во всяком случае складывается впечатление, - вне своего анализа одно из фундаментальных положений клиники психических расстройств, в особенности – шизофрении. Шизофрения это процесс, и если нет динамики, то и говорить об этом заболевании (для Вадима Руднева шизофрения вовсе не заболевание, а вполне «нормальное» состояние) бессмысленно. Не высвеченная, словно по Уильяму Джеймсу, «здесь и сейчас» бредовая манифестация, а её развитие во времени дает представление о течении болезни. Хотя, с другой стороны, если все вокруг нам снится, если вокруг ничего нет, и мы сами не существуем, если существует лишь вечно длящийся, неизменный бред, то нет и времени. Но раз нет времени, то нет и развития (или, если угодно, регресса, то есть – ремиссии), каждый этап, шаг, момент которого должен быть привязан к четко определенному пункту временной шкалы. И это многое объясняет.