Автономная индустриальная колония «Кузбасс».

Колонка редактора

АИК (т.е. Автономная индустриальная колония) «Кузбасс» существовала на Кемеровском руднике с 1921 по 1926 год, эксплуатировала угольные шахты и коксохимзавод. Основали ее голландец Себальд Рутгерс и американец Уильям Хейвуд. Они сумели заразить проектом своей утопии большевицкое правительство во главе с Лениным и несколько сотен европейских и американских рабочих и инженеров. В Нью-Йорке у АИК была вербовочная контора, в США появилось даже понятие «кузбассить» (kuzbassing) – отправляться на заработки в Сибирь. Впрочем, «стопроцентных американцев» среди колонистов было немного, преобладали финны, сербы, голландцы.

Рутгерс был человек авантюрной складки, коммерсант, заработавший состояние на Яве и упрочивший его в США; затем левые иллюзии привели его в Сибирь. Позднее сын его был расстрелян в СССР во время Большого террора, но Рутгерс все равно сохранил коммунистические идеалы, о чем говорил в интервью голландским газетам.

Его соратник Хейвуд – американский профсоюзный активист, основавший организацию «Индустриальные рабочие мира», упомянут в «Железной пяте» Джека Лондона. В 1918 году суд в Чикаго приговорил Хейвуда к 20 годам тюрьмы, но ему удалось бежать в Россию. От руководства АИК его вскоре отодвинули: даже по поводу строительства нужников он устраивал многочасовые митинги. «Большой Билл» умер в 1928 году в Москве, часть его праха покоится в кремлевской стене.  

Большевиков увлек пропагандистский эффект затеи с АИК; иностранцев – не только революционный энтузиазм, но и приличные заработки. Поначалу колония была убыточной, как из-за трудностей со сбытом угля, так и в силу подозрительности местных властей. С чем столкнулись колонисты в Кузбассе, описано в очерке Теодора Драйзера «Эрнита»: обитателям жюльверновского Таинственного острова (тоже своеобразной индустриальной колонии) приходилось куда легче. Но постепенно шахты стали рентабельными, построили жилье, провели электричество; колонии передали другие шахты бассейна, так что ее территория под конец равнялась небольшой европейской стране вроде той же Голландии. Но тут интерес к ней потерял и Рутгерс, тем более что после смерти Ленина АИК лишилась покровительства в Москве. Шахты передали местному тресту, часть колонистов осталась в Кузбассе, потомки их живут в России и сегодня. Но главное – от АИК остался красивый миф, на дрожжах которого в Кемерове вырос музей-заповедник «Красная Горка».

Впрочем, книга профессора Кемеровского университета Людмилы Галкиной не эксплуатирует мифы, а скорее развенчивает их. Это добросовестная и суховатая научная монография, изданная как роскошный юбилейный альбом. Книга представляет собою наиболее полное обозрение документальных данных по АИК и вводит в оборот новые материалы. О многих колоритных фигурах здесь сказано вскользь и мельком. Впрочем, в последние годы в Кемерове выходит немало книг по истории АИК. Выделим альбом В. Сухацкого «Неизвестный Кемерово» (2010), собравший богатый иллюстративный материал, и переведенную С. Сафроновым повесть Рут Кеннел «Товарищ Костыль. Приключения американского мальчика в Кемерове» (2008, оригинал – 1932). Рут Кеннел работала в колонии библиотекарем, именно с нее Драйзер писал свою Эрниту; ее книжка – Том и Гек и Чук и Гек в одном флаконе.