Колонка редактора

Недавнее столетие ГМИИ им. Пушкина было отмечено, в частности, выставкой «Воображаемый музей». Как сообщал пресс-релиз, «Позаимствовав для названия выставки заглавие одноименной работы французского писателя и культуролога XX века Андре Мальро, музей обогатит свою постоянную экспозицию недостающими шедеврами из собраний крупнейших государственных музеев мира и частных коллекций».

Задумывалось тогда хорошо, а получилось как обычно: шедевров было много, концепции никакой.

Перевод «Воображаемого музея» появился на русском восемь лет назад. И лишь сейчас – перевод книги, из которой «Музей» и вырос: начав дописывать «первоисточник», «Голоса безмолвия», впервые опубликованные в 1951 году (работа над книгой началась ещё в 30-е), Мальро создал новый хрестоматийный труд.

С тех пор искусствознание сделало такой шаг вперёд, что из широкой публики за ним смогли увязаться лишь единицы. Но «Голоса безмолвия» не устарели – как не может устареть всякое продуманное эссе, даже гигантских размеров (здесь только именной указатель занимает девять страниц). Автор не боится сопоставлений доколумбовой Америки и кубистов, его определения афористичны («на смену эпосу Возрождения пришла молниеносная вспышка протестантизма») и лишь внешне кажутся упрощенными («когда История погрузилась в безмолвие, место революционера занял бунтарь» - и далее примеры из наследия Гюго и Гойи).

Понятно, почему все это не могло появиться у нас в прежние времена, хотя критик и сражался на испанских фронтах, а в годы Второй мировой командовал танковой бригадой. Его замечания о советской эстетике убийственно просты, дёрнуться при их чтении было легко, возразить нечего: «Рядовая советская кинопродукция стремится навязать воображаемый мир и добивается своего, подменяя революционную эпопею или тему воюющей России благодушной сказкой; тот же самый мир навязывает и советская пропаганда, сводя марксизм к самому примитивному манихейству».

Понятно, почему эту книга читается сегодня – дело не в актуальности политических оценок, легко экстраполируемых на современную госидеологию в России, но в широте авторского взгляда. Мальро рассуждает о том, что такое шедевр первобытного мира, почему художественное начало в ребёнке чаще всего исчезает вместе с детством и как гений стремится порвать с породившей его эстетикой.

Обилие черно-белых иллюстраций заставляет концентрироваться на аргументах, а не зрительном наслаждении. Это принцип самого Мальро, воспользовавшегося в своё время цветом лишь в полутора десятках иллюстраций (их список приводится на с. 747 наст. изд.). Только корректура подводит порой издателя: смысл фразы в оглавлении «между детскими рисунками художника и его искусства нет преемственности» понимаешь не сразу (тем более что в самом тексте его структура, отражённая в Содержании, постигается лишь опытным путем). И все равно это событие. Фрагменты «Голосов безмолвия» публиковались у нас и раньше, но в полном виде книга появилась впервые.

- А.М.

Книга издана в рамках программы «Пушкин» (Французский институт) и Федеральной целевой программы «Культура России».