Предисловие [к книге "Владимир Петровский: годы и люди"]
Так случилось, что мой папа, Владимир Федорович Петровский, не написал мемуаров. Между тем разговоры на эту тему велись, особенно после его ухода в отставку с последнего официального поста – поста генерального директора Отделения ООН в Женеве, и разговоры эти не были пустыми. За свою жизнь Владимир Федорович собрал большое количество разнородных материалов, не говоря о массиве рабочих бумаг, имеющих непосредственное отношение к его многолетней дипломатической и научной работе. Часть этих пухлых папок хранилась на даче, где их, к несчастью, поглотил пожар, но большая часть существует по сей день и нуждается в систематическом разборе. Конечно, в материалах были лакуны, и Владимир Федорович намеревался обратиться в Министерство иностранных дел за документами, чтобы в деталях описать вехи новейшей истории дипломатии, в которой ему довелось напрямую участвовать.
Итак, папа не оставил мемуаров. Я хорошо помню, как он записывал прошедшие деловые встречи в маленькие книжечки-дневники, по-видимому, надеясь впоследствии воссоздать по ним канву событий. Или просто это был один из способов организации жизни, чему он вообще был весьма привержен. Как бы то ни было, но изложить события прошлого в связном повествовании он не успел. Возможно, он не воспринимал свою профессиональную жизнь как завершенную, а исторические события – как необратимые. А может, темп перемен продолжал оставаться настолько высоким, что трудно было отнестись к происходящему как к чему-то, что можно наблюдать со стороны. Или же ему было просто сподручнее выступать в привычном жанре обширных аналитических докладов (в последние годы он активно сотрудничал с Институтом Европы). Судить я не берусь. Могу лишь сказать, что помимо письменных осталось немало визуальных свидетельств работы и жизни, которые и легли в основу настоящей книги.
Необычность данного издания как раз и состоит в том, что в нем десятки и даже сотни фотографий. Конечно, здесь есть и воспоминания тех, кто работал с папой вместе, кто разделял его увлечение политикой и многолетний профессиональный интерес к разоружению, деятельности международных организаций и многосторонней дипломатии в целом. Но все-таки основной корпус этой книги – это фотографии. Мне кажется, что этим книга современна и, пожалуй, в чем-то более красноречива, чем если бы перед читателем был том, состоящий сплошь из текстов. (Кстати, такой том легко себе представить, если собрать вместе одни лишь выступления, подготовленные Владимиром Федоровичем на посту заместителя генерального секретаря ООН.)
Фотографии, сгруппированные по годам, образуют уже совсем другой архив, такой, который связан с составлением семейного альбома. Впрочем, определение «семейный альбом» в данном случае неточно. В самом деле, фотографии, собранные вместе в целые тома, не являются в строгом смысле хроникой семейной жизни. В них явственно присутствует момент, связанный с профессиональными занятиями, а потому они и есть в каком-то смысле ненаписанные мемуары, только выполненные другими средствами – не словами, а с помощью изображений. И автором подавляющего большинства этих изображений, а главное – создателем и хранителем этого визуального архива, этой объемной и по-своему захватывающей документации является Мира Михайловна Петровская, моя мама. Могу сказать, что в этом отношении она выступает новатором; по крайней мере, мне неизвестны книги о дипломатах, воссоздающие их жизнь столь подробно с опорой на изображения.
Здесь не место погружаться в содержание идей Владимира Федоровича относительно политики и дипломатии. К счастью, остались написанные им книги и брошюры, как и подготовленная под его непосредственным руководством «Повестка дня для мира», программный документ ООН, принятый в 1992 году. Остались, как уже отмечалось, и другие документы, созданные в женевском Отделении ООН и отражающие динамику реформ в этой большой организации, инициированных и энергично проводившихся Владимиром Федоровичем в качестве ее руководителя. Все эти тексты демонстрируют последовательность общего подхода к вопросам мировой политики и международных отношений, который, как это видно все яснее в наши дни, оказался, надо полагать, несвоевременным, чтобы не сказать революционным. В самом деле, излюбленные Владимиром Федоровичем идеи нового политического мышления и всеобъемлющей безопасности, охватывающей различные аспекты деятельного поддержания мира, адресованы глобальному сообществу, в котором торжествуют не противостояние и страх, но доверие и взаимное сотрудничество. Контуры такого мира просматривались с конца 1980-х, когда наметилось то, что философ А. Негри называет «построением общего», иначе говоря, не усеченной суверенитетом демократией. Страх и недоверие, как это хорошо известно, угнетают способность к действию в общих интересах. А это те политические аффекты, которые возобладали сегодня.
Поэтому смело можно утверждать, что идеи Владимира Федоровича еще ждут своего воплощения. Хотя на протяжении своей долгой и насыщенной жизни ему и удавалось видеть многообещающие примеры их реализации – в области демилитаризации, создания правовых гарантий равноправного международного взаимодействия, защиты обездоленных слоев населения. Перечень можно продолжить.
Я хочу поблагодарить всех тех, кто откликнулся на предложение написать очерки-мемуары о Владимире Федоровиче для этой книги. Только в перспективе устоявшихся и добрых отношений и может сложиться полновесный убедительный портрет.
См. также фрагмент из книги "Две встречи".
