Жизнеописание Бунина

Эта книга должна была стать завершающим томом собрания сочинений, приуроченным к 130-й годовщине со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина. Однако ни автору, ни издательству не суждено было увидеть ее вышедшей в свет: итог многолетних изысканий крупнейшего отечественного буниноведа Александра Кузьмича Бабореко под названием «Бунин. Жизнеописание» был издан лишь в 2004 году («Молодая гвардия», серия «Жизнь замечательных людей»).

А. К. Бабореко всю жизнь посвятил сбору информации о жизни Бунина: он составил и прокомментировал собрание сочинений писателя, выпустил книгу «Материалы для биографии Бунина». Интересная особенность, которая отличает книгу «Бунин. Жизнеописание» от большинства других биографий известных личностей, публикуемых в серии «ЖЗЛ», - это отсутствие домыслов и авторских допущений. Перед нами - расположенное в хронологическом порядке собрание документов: неопубликованных писем, дневников, воспоминаний и свидетельств современников. Благодаря им автор скрупулезно, шаг за шагом следит за перемещениями Бунина во времени и пространстве, при этом практически избегая комментариев. Исключение делается лишь тогда, когда дотошный Бабореко выявляет нестыковки: так, Бунин пишет кому-то о том, что в определенный день встретил на Арбате Толстого. А автор сомневается: по архивным данным, Толстой в это время никак не мог на Арбате оказаться...

В книге две части: описание лет, прожитых Буниным в России, и материалы, посвященные жизни писателя в эмиграции.

Автор собрал всю сохранившуюся информацию о предках писателя, среди которых было немало талантливых и выдающихся людей. Начиная от польского дворянина Симеона Бунковского, который в XV веке вместе со своей дружиной поступил на службу к великому князю Василию Темному, и до гравера Леонтия Бунина, оформлявшего букварь, по которому учился сын Петра I царевич Алексей. От известной в XVIII веке поэтессы Анны Буниной до знаменитого путешественника Петра Семенова-Тян-Шанского и супруги сына А. С. Пушкина - Александра Александровича.

Кстати, родители Ивана Бунина были дальними родственниками. Может, это отчасти послужило причиной его чрезвычайно нервной, въедливой, ранимой и неуравновешенной натуры. Да еще первым учителем будущего писателя был студент Московского университета - человек странный, вспыльчивый, неуживчивый, но талантливый. А первые книги - «Английские поэты» и «Одиссея» Гомера - пробудили страсть Бунина к стихотворству.

Когда Бунину исполнилось 10 лет, его отдали в Елецкую гимназию. Впрочем, ее так и не закончил: год от года учился все хуже. А самым страшным предметом для него была математика. Зато с 13 лет - первые влюбленности: «Я словно ждал чего- то.., сердце ныло так сладко, и даже по временам я плакал, сам не зная отчего... Непременно я полюблю, думал я...» В итоге образованием Бунина занялся его старший брат Юлий - журналист и народоволец. Юлий Алексеевич участвовал в революционном студенческом кружке в Москве, за что был арестован, около года провел в тюрьме, а потом три года жил под надзором полиции в родительском (тогда еще не проданном в числе прочих) имении Озерки. Жалобы на недостаточность, отрывочность знаний, приобретенных в юности, Бунин на протяжении жизни высказывал не раз: «Пропали самые лучшие, самые нежные годы, когда все так живо воспринимается и остается потом на всю жизнь».

Небогатая семья Буниных постепенно сползала в нищету. Нужда станет и для Ивана Алексеевича постоянным бичом. На закате жизни он будет горевать о том, что среди его произведений не всеми можно гордиться - многое было написано просто ради заработка. Пожалуй, лишь дважды в его жизни случались периоды, когда проблема денег была на время решена: разумеется, в 1933 году - после получения Нобелевской премии и задолго до этого - в результате женитьбы на девушке из состоятельной семьи по имени Анна Цакни.

Потом он говорил, что не знает, как вышло, что женился: был знаком несколько дней и неожиданно сделал предложение, которое было принято. «Когда я теперь вспоминаю то время - это было в сентябре в Одессе, - мне оно представляется очень приятным. И вот нельзя собственно никому сказать этого - из чего состояло это приятное? Прежде всего из того, что стояла прекрасная сухая погода, и мы с Аней, ее братом Бебой и с очень милым песиком, которого она нашла в тот день, когда я сделал ей предложение, ездили на Лонжерон... Особенной любви у меня к ней не было, хотя она и была очень милая. Но вот эта приятность состояла из этого Лонжерона, больших волн на берегу и еще того, что каждый день к обеду была превосходная кефаль с белым вином, после чего мы часто ездили с ней в оперу». Женившись, Бунин зажил (по собственному его определению) по-господски. Но размеренная жизнь оказалась не по нему - «пошлая!» В результате в сентябре 1898 года - свадьба, а уже в декабре 1899 года - разочарование. Он тогда сказал Анне: «Хотел бы я любить людей, и есть во мне любовь к ЧЕЛОВЕКУ, но в отдельности, ты знаешь, я мало кого люблю».

После разрыва с женой у Бунина было много романов. Это продолжалось до встречи с Верой Николаевной Муромцевой.

...Она единственная звала его Яном, а он говорил, что «без нее пропал бы». Они прожили вместе 46 лет, а их совместная скитальческая, с бесконечными переездами жизнь началась в 1907 году с поездки по странам Востока. Вообще и до встречи с Муромцевой, и после Бунин невероятно много путешествовал. И это несмотря на перманентную нехватку денег. Когда была совсем нищета, уезжал в Ялту, Одессу. В лучшие дни - в Константинополь, Вену, Инсбрук, Рим, Неаполь (современному человеку впору от зависти лопнуть: вот что мог себе позволить постоянно нуждавшийся в деньгах поэт!)... Вера Николаевна вспоминала: «Ян не любил предварительных планов. Он намечал страну, останавливался там, где его что-либо привлекало, пропуская иной раз то, что все осматривают, и обращая внимание на то, что большинство не видит...»

С ноября 1908 года в России начался «поворот общественного вкуса» к поэзии Бунина: «Поистине обаятельно богатство образов при экономии слов» (из статьи в журнале). А вот вождь символистов Брюсов оценивал стихи Бунина как устарелые, а самого Ивана Алексеевича - как «писателя, обращенного в прошлое», чье творчество сводится к протокольному описанию действительности. Впрочем, Бунин «новых поэтов» (по его собственному определению) тоже не жаловал. Во время гражданской войны его особенно возмущал Бальмонт, который «говорит в стихах о войне в кокетливом тоне. Что за подлое сюсюканье! Там творится что-то ужасное...» И предлагал ругать Бальмонта на всех перекрестках, ибо «хвалить дурного, значит порочить хорошего».

Революция, гражданская война, мужики, едва не растерзавшие Бунина на проселочной дороге... Иван Алексеевич и Вера Николаевна в смятении. «Мы не можем решить, отправляться ли в Крым или за границу», - пишет знакомым Муромцева.

В Париж Бунины прибыли 28 марта 1920 года. Начались долгие годы эмиграции - в Париже и на юге Франции, в Грассе, вблизи Канн. А спустя год в Москве умер брат Бунина - Юлий. Ивану Алексеевичу потом сообщили, что брат много перед этим болел и, помещенный в больницу, просил оставить его там бессрочно, потому что он не может уйти на свою квартиру, где «температура ниже нуля, дров нет ни одного полена, да если бы и были, то ни пилить, ни рубить» он не в силах.

С первых лет эмиграции Бунин с беспокойством наблюдал за тем, что происходило в России. Он не безмолвствовал, когда другие писатели - русские или европейские - мирились с большевизмом. Или подобно Горькому восхваляли этот режим. В 1920 году Бунин даже выступил с резко полемической статьей против своего бывшего близкого друга Горького: «Горьковская Россия ужаснула и опозорила все человечество. Мы бежали из этой прекрасной страны.., не желая бесплодно погибнуть от лап русской черни, подонков русского народа, поднятых на неслыханные злодейства и мерзости соратниками Горького...» По словам Бунина, ссылавшегося на заключение врачей-психиатров Пироговского съезда в Харькове, «целым будущим поколениям России грозит маразм и вырождение». А спустя еще 12 лет он скажет о Горьком: «Редкий, почти страшный по своей низости (и силе, неутомимости этой низости) человек!» Бунин говорил, что он за Врангеля и генерала Кутепова, потому что «только сильная военная власть может восстановить порядок, усмирить разбушевавшегося скота». Позже на упреки Екатерины Пешковой, побывавшей в Ницце, Вера Николаевна ответит: «Это не злоба. Это пафос!» И запишет потом в дневнике: «Я теперь знаю, что она не переменилась, что по-прежнему не способна ни на что дурное сознательно. Но, живя в нужнике, ко многому принюхиваешься».

А потом началась Вторая мировая война. По воспоминаниям современников, все нацистское и гитлеровское Бунин ненавидел (любые тоталитарные режимы чужды трепетной натуре). Победам русского оружия радовался бесконечно. Бунин прятал у себя людей, подвергавшихся фашистским преследованиям. Спас от карателей пианиста Александра Либермана, парижского литератора Александра Бахраха...

Опять начались материальные неурядицы. В мае 1941 года Бунин напишет: «Был я богат, стал нищ, как Иов. Я пока пишу - написал недавно целую книгу новых рассказов, но куда ее теперь девать? Мне кажется, что, будучи издана в небольшом количестве экземпляров, она могла бы разойтись и принести мне некоторую сумму». Речь шла о «Темных аллеях». Но опубликована книга была лишь в 1947 году и ничего, кроме 300 долларов, ему не принесла.

Еще одна тема, которая обычно волнует любопытствующих в судьбе Бунина, - его взаимоотношения с поэтессой Галиной Кузнецовой. Она жила в доме Бунина с 1927 по 1942 год. Автор жизнеописания Бунина в эту тему решил не углубляться. Обронил только: «О Бунине и Кузнецовой иногда пишут разного рода выдумки». А еще привел цитату из дневника Веры Николаевны (запись сделана 13 октября 1929 года): «Я вдруг поняла, что не имею права мешать Яну любить, кого он хочет, раз любовь его имеет источник в Боге...»

В канун своего 75-летия Бунин писал Алданову, что находится «в полном отчаянии» из-за нищеты. Хотя его публиковали... А потом начались болезни: воспаление легких, малокровие, грипп... Примерно в эти годы дни своего рождения Бунин стал называть «праздниками своей старости»... Вера Николаевна вспоминала, что у него не было страха смерти - просто Бунин поражался мыслью, что «через некоторое ОЧЕНЬ малое время его не будет, и судьбы ВСЕГО, ВСЕГО будут ему неизвестны».

Иван Алексеевич Бунин умер 8 ноября 1953 года. На кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа его провожали всего 11 человек, в том числе кладбищенский священник. Был жестокий мороз.