Колонка редактора

Роман «Дань Саламандре» похож на многие книги Марины Палей. Чем-то - на «Клеменс», чем-то - на «Хор», чем-то - на «Отделение пропащих». Однако читателю не следует расслабляться. Всякое его ожидание будет обмануто.

Фабула романа внешне проста. Одинокая женщина за тридцать подобрала на улице несчастную зареванную бездомную студентку и поселила ее у себя. Влюбилась, приревновала к случайному половому партнеру, выгнала. А потом встретила еще раз.

Но фабула не объясняет ничего. Не исключает сюрпризов. 

В подзаголовке книги указано, что это «петербургский роман». Но его действие произведения происходит в Ленинграде. Да, такая история случиться в наше время попросту бы не могла. Точнее, не было бы в ней таких страстей, такого целомудрия, обмана и самообмана.

Это тогда для узкого круга заинтересованных лиц гомосексуальная любовь была преступлением и праздником одновременно. Было опасно даже просто позволить себе ее осознать. Сейчас другое дело.

В романе две главных героини. Вроде бы они совершенно непохожи друг на друга. Одна - организованная, деятельная, самоотверженная: чтобы выкроить время для любимой и побаловать ее подарками, постоянно сдает кровь, несмотря на порок сердца и гипертонию. Другая - бардачная, корыстная, лишенная романтики, воображения, душевной чуткости: свечку из преподнесенного ей чудо-фонарика готова сразу же употребить для изготовления косметики.

Но так ли они различны меж собой? И кто истинный автор происходящего? Рассказчица, которая, пытаясь сделать любимую счастливой, крепко берет ее судьбу в свои руки? Кто-то еще?

Читатель, не живший в то время самостоятельно и осознанно, не знакомый с реалиями, но полагающийся только на этот рассказ, чего доброго может подумать, что в жизни этих странных барышень все сложности от них самих. Они не могут быть вместе, несмотря на длительное нахождение в одной комнате и сильное взаимное чувство. Отчего-то эфемерные оболочки, которыми люди помечают свои иллюзорные, по большому счету, границы, в этом случае оказываются непроницаемыми. И не висят себе дружно шарфики и кофточки обеих барышень в одном шкафу, хотя, казалось бы, мужские носки изгнаны оттуда навечно.

Но «Дань Саламандре» - это роман не о гомосексуализме. Палей вопрошает о природе любви, которую не смешивает с инстинктом продолжения Рода, каковой в ее изображении тоже, конечно же, прекрасен, ужасен, величественен. 

Почему о любви все говорят, но никто ее не видел? Откуда взяты наши представления о ней? На основании чего мы выносим вердикт «то» или «не то»? 

И что же для нас, в конце концов, истинный мир: юдоль страдания, где любая душа намертво привязана к телу, или сладостный обман, уносящий разгоряченное воображение на платоновские небеса?