Время секонд хэнд

Колонка редактора

Сегодня среди прочего день ГКЧП. Сегодня же дочитываю очередную книгу из шорт-листа «Большой книги» -- «Время секонд-хэнд» Светланы Алексиевич. Там о ГКЧП много, о застрелившемся маршале Ахромееве, о том, что ГКЧП предшествовало и что последовало за ним. О резне в Баку и Ереване, о Грузии и Абхазии, о Горбачеве и Ельцине, 37-м годе и войне. О лихих девяностых. О путинских нулевых.
Все это – в рассказах реальных людей, записанных на диктофон и, видимо, слегка обработанных (просто потому, что реальные записи устной речи всегда бессвязнее и отрывочнее). Такая огромная получилась социальная сеть дофейсбучного, доинтернетного времени. Где у каждого своя жуть и своя правда. Картина искалеченного и травмированного навсегда народа, продолжающего калечиться и травмироваться, калечить и травмировать. Повесть о никогда не прекращавшейся на советском и постсоветском пространстве гражданской войне. И неважно, по какому признаку в этой войне делятся люди – национальному, социальному, классовому, имущественному, культурному. Бог резни требует от человека таких разделений. 
И посмотрите, как наплывают рассказы друг на друга. Мы, советский народ, были едины, не знали, кто еврей, кто армянин, кто русский… и тут же про то, как знали, знали, не забывали и чуть что -- устраивали погром. А когда и забывали о национальном, классовое вылезало… Или еще какое.
Страшное ощущение от этого кошмарного чтения – никакой стабильности нет и не было. Наши сегодняшние крики о начале чего-то мрачного или о возвращении чего-то ужасного почти смешны – не было конца, чтобы чему-то начаться, не было ухода, чтобы чему-то вернуться. Никакого секонд-хенда – вечное, несносимое (во всех смыслах), закольцованное в дурную бесконечность время. И бессмысленны всякие попытки что-либо сделать, чтобы из этого круга вырваться.

Люди рассказывают в книге о разных временах, начиная с 20-х. Но звучит многое пугающе по-сегодняшнему. Вот, например, глава о резне армян в Баку в 1990-м. «В одном доме убили всех… А самая маленькая девочка залезла на дерево… Они ее, как птичку… Ночью плохо видно, долго не попадали. Злились… целились. Упала им под ноги». Один из азербайджанцев, художник, который прятал вместе с женой на чердаке армянку, в результате невыносимого напряжения внутренних сил (им грозила страшная казнь за укрывательство врагов) упал с инсультом. И вот лежит он и говорит этой армянке: «Всю ночь я думал о тебе, Рита, и о своей жизни… Всю жизнь я боролся с коммунизмом. А теперь у меня сомнения: пусть бы нами правили эти старые мумии, цепляли друг другу очередные Звезды Героев, а мы не ездили бы за границу, не читали запрещенные книги и не ели пиццу – пищу богов. Но та маленькая девочка… она осталась бы жива, никто бы ее не подстрелил… Как птичку…» 
Может, и правда? Пусть бы правили? Пусть бы не ездили и не ели? Нам очень нужно есть и ездить? Но тут же – рассказ о детском лагере в Караганде, где под боком лагеря взрослого росли дети – от грудничков до трехлеток. И пришла в этот лагерь кошка – один раз за все три года, видимо, уж совсем голодно ей было. Дети хотели ее покормить – да нечем, сами ели червяков и камушки сосали. И они стали кормить ее… своей слюной. И она ела! Вот символ всей этой коммунистической утопии. Вот оборотная сторона этого «не есть и не ездить». Но на этот рассказ надвигается другой, опять какой-то противоположный – и снова не знаешь, как же жить.

Конечно, книга Алексиевич не может встать в ряд ни с одной другой из короткого списка премии. Это какие-то разные субстанции – литература и – что? И жизнь? Реальность? Почва и судьба – там, где уже кончилось искусство? (Кто-то скажет презрительно, как слышишь иногда про Алексиевич: "Искусство тут и не начиналось, в этой журналистике" -- но это буду не я).
Конечно, этой книге надо давать премию – непонятно только какую. Первую? Но премия же за литературу дается. А тут какой-то другой подвиг явлен. Вторую или третью? Совсем глупо.
И конечно, эту книгу надо читать. Особенно сегодня.

Сергей Волков

Текст опубликован на странице автора в Фейсбук

Содержание

Записки соучастника . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  7

Часть первая

УТЕШЕНИЕ АПОКАЛИПСИСОМ

Из уличного шума и разговоров на кухне (1991—2001)   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  19

Десять историй в красном интерьере

О красоте диктатуры и тайне бабочки в цементе   . .  41

О братьях и сестрах, палачах и жертвах… и электорате . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  80

О шепоте и крике… и восторге . . . . . . . . . . . . . . . . . .  92

Об одиноком красном маршале и трех днях забытой революции   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  108

О милостыне воспоминаний и похоти смысла . . . .  146

О другой библии и других верующих . . . . . . . . . . . .  172

О жестокости пламени и спасении высью   . . . . . . .  194

О сладости страдания и фокусе русского духа   . . . .  219

О времени, когда всякий, кто убивает, думает, что он служит Богу   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  247

О маленьком красном флажке и улыбке топора   . .  261

Часть вторая

ОБАЯНИЕ ПУСТОТЫ

Из уличного шума и разговоров на кухне (2002—2012)   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  299

Десять историй без интерьера

О Ромео и Джульетте… только звали их Маргарита и Абульфаз   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  315

О людях, который сразу стали другими «после коммунизма» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  332

Об одиночестве, которое очень похоже на счастье … 351

О желании их всех убить, а потом о страхе, что тебе этого хотелось   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  366

О старухе с косой и красивой девушке . . . . . . . . . . .  383

О чужом горе, которое Бог положил  на порог вашего дома   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  407

О жизни-суке и ста граммах легкого песочка в белой вазочке   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  422

О небрезгливости мертвых и тишине пыли   . . . . . .  433

О тьме лукавой и о «другой жизни, которую можно сделать из этой»   . . . . . . . . . . . . .  454

О мужестве и после него . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  475

Примечание обывателя   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  491

Светлана Алексиевич: «Социализм кончился. А мы остались»

Беседу ведет Наталья Игрунова . . . . . . . . . . . . . .  493