Александр Кан. Курёхин. Шкипер о Капитане. Спб.: Амфора, 2012

В 1979 году Александр Кан отпочковался от слишком ориентированного на традицию ленинградского джаз-клуба «Квадрат» и создал «Клуб современной музыки», которому суждено было стать главной авангардной точкой города на Неве, если – на тот момент – не всей страны. Три года спустя клуб прикрыли гэбисты (как раз после выступления Курёхина), но за это время на его концертах успели заявиться все питерские и многие заезжие авангардные музыканты, в том числе и совсем молодые, из которых и формируется легендарная питерская рок-среда восьмидесятых.

При всей давней уже и устоявшейся моде на несколько пренебрежительное отношение к русской рок-музыке, сегодня не признавать уникальность этого музыкального - советского еще! - десятилетия будет бессмысленным снобизмом.

Алик Кан был там действительно центровой фигурой, одним из главных организаторов, продвигавшим также записи за границу, и журналистом – он писал о советском джаз-авангарде в западные журналы. В середине 90-х он переехал в Лондон, стал работать на Би-Би-Си и с течением времени осознал: все, что он видел, знал и делал в Ленинграде – стоит мемуара. Четыре года назад вышла его интересная книга «Пока не начался Jazz» - так сказать, общая история «Клуба современной музыки», его продолжений и вообще происходивших процессов. Там была отдельная глава о Курёхине, с которым Кан дружил долго и некоторое время – весьма близко. Теперь вышли в свет более распространенные воспоминания. Кан не претендует на биографическую полноту и общезначимость суждений о творчестве Курёхина. Это личная, субъективная книга.

Для Кана Курёхин, безусловно – лучший из лучших, самая значительная и харизматичная фигура авангардной сцены того времени (разве что Гребенщиков может быть назван рядом). В том, что Курёхин был гениален, сомнений у него нет. Наиболее важные для Кана ипостаси многоликого Курёхина – исполнитель импровизационной музыки и постмодерновый коллажист-манипулятор, представивший в новом гротескном, и вместе с тем более чем серьезном ракурсе саму роль лидера (что, собственно, и происходило в «Поп-механике» - и в конечном счете вывело Курёхина довольно далеко из музыкальных пределов). Отсчитывающий все от авангардной импровизационной музыки (собственно джазовым музыкантом Курёхин не был, хотя с джазменами поначалу играл и музыку джазовых авангардистов воспринимал с большим интересом – в его собственных работах джазовое влияние - даже авангардное - практически неразличимо), Кан не много внимания уделяет Курёхину-композитору. Автор в своем праве, но это не вполне справедливо. «Поп-механика» была сногсшибательной вещью для своего времени, значение ее нетрудно объяснить и сегодня, но вот пересматривать имеющиеся на видео концерты (как правило, плохо записанные) и тем более – переслушивать записи «Поп-механики» на дисках – процесс, который вряд ли доставит большое удовольствие, тут интерес возникает, пожалуй, только исторический. Все это держалось на живом кураже, на множестве сиюсекундных вещей, на актуализации лидера-Курёхина здесь и сейчас – и в общем-то не было рассчитано на то, чтобы транслироваться через десятилетия. А вот сочинения вроде «Оперы богатых» или «Воробьиной оратории» ничего от времени не потеряли, это музыка совершенно живая и абсолютно оригинальная - как была, так и осталась вообще ни на что не похожей.

Кан не замалчивает некоторые моменты курёхинской биографии, которые вызывали у его друзей мягко говоря, недоумение. Это и статья Сергея Шолохова в «Ленинградской правде» о рок-группах, прежде всего об «Алисе» и «Аквариуме», слишком похожая на донос, в которой содержится призыв Курёхина к комсомольским организациям обратить внимание на содержание творчества данных коллективов. Это произошедшая чуть раньше попытка «захвата» «Аквариума», из которого стараниями Курёхина, страстно желавшего собственную постоянную группу – и так никогда ее и не имевшего, потому что считать таковой «Поп-механику» можно только с большой натяжкой - были на время удалены все прежние соратники БГ... Но тут коса нашла на камень, знавший себе цену Гребенщиков никому, конечно, распоряжаться у себя в команде позволять не собирался, а их прежней тесной дружбе с Курехиным пришел конец – и возобновили общение они только через много лет. Ну и, конечно, сближение Курехина в последние годы жизни с НБП, Дугиным и Лимоновым. Тут нужно заметить, что причина возникающего напряжения сегодня уже не вполне и ясна: НБП теперь не пугают, члены переименованной ныне партии вызывают у интеллигенции скорее симпатию, Лимонов превратился в популярного медийного персонажа, а Дугин вообще вошел в элиту и обсуждает по телевизору с депутатами судьбы России. Тогда, однако, последняя, «дугинская», «Поп-механика» показалась верной курёхинской публике, по традиции ориентированной прозападно и демократически, явлением довольно мрачным. На самом деле она такой и была, тем более что собственно музыкальной материи в ней уже практически не содержалось.

Кан пытается занять такую позицию, чтобы не оправдывать и не обвинять. Мотивы Курёхина в одних случаях – как с Дугиным-Лимоновым – ему вполне ясны, он видит в них пускай специфичное, но совершенно последовательное продолжение всей курехинской творческой траектории. В других случаях о мотивах и побуждениях он может только догадываться. Но любопытно, что Курехин ведь и тогда умудрился ни с кем не испортить отношений решительно, насовсем – даже с Гребенщиковым после статьи в газете; не пробудил ответной злобы, которая была бы вполне объяснима. Как-то считалось, что ему вот – можно и такое. Видимо, понимали, что у любого его действия обязательно есть две стороны, что оно как бы всегда само себе корчит рожу. Курехин признавался, что всегда испытывал сильное желание нацепить красный клоунский нос на резиночке, даже когда играл еще в очень серьезном и «духовном» (интересном, кстати, и сегодня, отлично слушается), составе Анатолия Вапирова – где его, собственно, все впервые увидели и заценили.

А прежде всего эти воспоминания сообщают - что интереснее, энергичнее, веселее и осмысленнее, чем в той среде, в 80-е годы не было нигде. Да и потом, уже на постсоветском просторе - сразу не придумаешь, с чем сравнить.