Андрей Аствацатуров: «В Петербурге писатель обязан быть интеллектуалом»

Андрей Аствацатуров - один из тех, с кем ассоциируется новая петербургская литература. Корреспонденту SPB.AIF.RU он рассказал о том, каково быть современным писателем, есть ли сегодня качественная проза, и можно ли управлять творчеством.

Справка

Андрей Аствацатуров - филолог, преподаватель, писатель. Его дебютный роман «Люди в голом», выпущенный в 2009 году, вошёл в шорт-листы премии «Новая словесность», «Национальный бестселлер» и лонг-лист премии «Русский Букер», а также получил премию «ТОП-50» (2010), стал «книгой месяца» журнала GQ и вошел в список 50 лучших книг 2009 года по версии НГ Ex Libris. Вторая книга «Скунскамера» вошла в шорт-лист премии им. Довлатова, в шорт-лист премии «Новая словесность», шорт-лист премии «Топ-50», лонг-лист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».

«Писатель – прежде всего мастер»

Екатерина Стекольщикова, SPB.AIF.RU: - Вы много времени посвятили изучению литературы, писали предисловия к художественной прозе, блестяще читали лекции по истории литературы в университете. На моей памяти не было аналогичных случаев, чтобы студенты с других курсов и других факультетов приходили послушать лектора, буквально устраивая аншлаги. И вот в 2009 году вы издали первую книгу «Люди в голом». Почему сами долго не вступали в игру в качестве автора?

Андрей Аствацатуров: - Это преувеличенная слава лектора, мне кажется, я просто выполняю свою работу.  Нет ощущения, что я как- то особо востребован. Я занимался тем, что изучал,  как сделан  текст, как организация языка связана с мировоззрением автора. Никогда не хотел смотреть на писателя со стороны,  всегда стремился погрузиться в его жизнь, в его тексты, смотреть на мир его глазами,  словом, говорить с его территории.  Ведь каждый писатель предлагает свою оптику, свой взгляд на мир. Может, поэтому то, как я рассказываю о литературе, кому-то интересно. Долгое время я чувствовал себя в этой маске исследователя, открывателя чужих миров. До какого-то момента мне это было интересно, но потом оказалось недостаточно: накопился определенный жизненный, интеллектуальный и эстетический опыт. С 2003 года я начал вести блог. А потом у меня выдалось свободное время, и я решил написать какой-то набросок рассказа, приступил к написанию текста. Придумывал разные анекдоты,  композиционные ходы. Ставил себе какие-то художественные задачи,  решал их. Учился у разных американских мастеров, и в 2008 г у меня собралась рукопись, которую я организовал в роман в рассказах.

- Чему именно учились?

- Я учился тому, как писать. Одновременно я вел обширную переписку с людьми, которым доверял. Это очень сильно развивало меня как будущего автора. И я почувствовал, что мне нужно меняться, приобретать новый взгляд и опыт. Сегодня я пишу скорее для себя, потому что меня это меняет и развивает. В рассказах и романах я ставлю разные задачи. В рассказах я стараюсь быть более литературным, развиваю техники, работаю с метафорами, с многослойным модернистским языком. В романах я стремлюсь к аскезе и антилитературности, пытаюсь побороть риторику.

- Быть писателем – по большей части вдохновение или ремесло?

- Литература - в принципе мастерство. Зрелый автор должен уметь сознательно организовывать художественное пространство. Кроме того, он должен обладать, каким-то ощущением жизни. Это ощущение должно вербализоваться и само отыскать себе нужную стилистику. Чем осознаннее работает писатель, тем это лучше и полезнее. Вдохновенных художников очень мало, писатель – прежде всего мастер. К сожалению, многие литераторы не понимают этого. Они полагаются на вдохновение, на природный талант. Но ощущение драйва обычно заканчивается в 25 лет. Я знал много талантливых ребят, они подавали большие надежды, но сгинули в никуда, потому что совершенно не желали учиться. Мастерством они не овладели, а желание писать пропало.

- Вы говорите про четкую композицию текста, а  как же, к примеру, рассказы и романы писательницы Виржинии Вульф, тексты которой строятся вопреки художественным правилам?

- Вулф написала не так много романов за свою жизнь, и над каждым из них она очень подолгу работала. За этой кажущейся неорганизованностью стоит четкая структура. Для того, чтобы создавать текучий непрерывный поток, надо очень сильно постараться. Надо именно создать иллюзию потока, а это требует невероятного мастерства и напряжения всех душевных сил.

- То есть,  писатель, в первую очередь, ремесленник?

- Так и должно быть. Вдохновение, природный талант – мифы, которыми жил XIX век, да и то, только первая его половина. Этот образ поэта как вдохновенного безумца придумали романтики, но их эпоха закончилась около 150-ти лет назад. Литература, с уходом романтиков, вернула себе право быть профессиональным ремеслом. И следовать старым мифам, пусть даже нелепо укоренившимся в повседневном сознании, не стоит. Как раз прилив сил, который ощущает писатель, желание писать, творить, связано с тем, что в нем причудливым образом пробуждаются голоса его литературных предков. Незрелый автор, который пишет как будто «от себя», «из души» не осознает природу этих голосов. А зрелый прекрасно понимает, чьи это голоса и многократно проверит и перепроверит свой порыв, огранив и ограничив его.  

Статус писателя за последние годы принципиально снизился

- Вы преподаете технику написания текста, по-вашему, можно ли научиться быть талантливым писателем?

- Наш проект называется «Литературная мастерская: как написать рассказ».  Курс рассчитан на 2 года. Занятия веду не только я, а еще несколько человек. Это -  писатель Дмитрий Орехов, филолог Федор Двинятин, который читает курс по организации повествования. Есть еще мастерская художественного перевода Дмитрия Симановского. Мы разбираем тексты старых и новых литературных мастеров, ищем, чему у них можно поучиться,  пытаемся открыть своим слушателям литературную кухню. В принципе, литературные способности есть у всех. Мы рассказываем про разные секреты и тайны литературного мастерства, даем задания. Дальше начинаются сложности, так как некоторые это делают лучше, некоторые хуже, некоторые совсем плохо. Есть очень талантливые ребята, почти готовые писатели, есть – одаренные, с чувством слова, но им, например, не хватает жизненного опыта и есть те, у которых есть способности, опыт, но нет чувства слова и умения ставить художественные задачи.

- Для писателя важен жизненный опыт?

-Жизненный? Скорее да, чем нет. Впрочем, это не всегда важно. Были гениальные писатели с совершенно минимальным жизненным опытом. Как раз отсутствие опыта и раскаляло их фантазийность. У меня его, к сожалению, жизненного опыта совсем мало, но зато есть внимание к внешним деталям, жестам, мелочам.

- Что делать начинающему писателю сегодня, если он хочет  публиковаться? У вас, я знаю, были проблемы с публикациями.

- Да, меня не хотели публиковать. Для издательства всегда риск, если автор неизвестный. Начинающим писателям надо писать, публиковаться в толстых журналах, отсылать тексты именно туда, а не известным писателям. Если рукопись примет толстый журнал, значит, с ней будет работать редактор. А это очень хорошо, это - школа. Я бы посоветовал молодым авторам попробовать принять участие в премии «Дебют», она позволит потихоньку войти в литературный мир. Можно подать заявку на участие в семинаре в Липках, где можно познакомиться со своими сверстниками и одновременно писателями. Очень важно читать своих современников. Потому что надо знать, что уже на сегодняшний день сделано, написано, какие языковые, технические проблемы решает современная литература.

- Изменения после выхода романа почувствовали?

 - Почувствовал,  что работа, преподавание скорее мешает моему творчеству. Раньше, наоборот, помогала. Но сильных изменений в моей жизни не произошло. Разве что радикально изменился круг моих знакомых. Если прежде я общался, главным образом, с учеными-гуманитариями, то сейчас я провожу время, в основном, в компании писателей. Я очень благодарен литературе, своей первой книге,  за то, что она свела меня с очень яркими и интересными  людьми.

- Современный писатель отличается от писателей прошлого века? Все же раньше это была элитарная профессия. Сегодня писателями становятся все, кому не лень. Снизился ли общий уровень?

- В СССР существовали как бы патентованные писатели, элита, члены Союза писателей. Были писатели, которые публиковались в толстых журналах, их книги издавали высокими тиражами, им выдавали квартиры. В этот круг было очень трудно попасть. Сегодня огромный книжный рынок, много издательств, огромное число авторов, точнее пишущих. Одних поэтов в Питере 7 тысяч человек. Это, наверное, больше, чем читателей. Количество литературных союзов и объединений с каждым годом растет.

У нас есть прекрасные авторы, с неожиданной оптикой. Есть литературные мастера. Есть профессионалы и ремесленники. И, разумеется, есть дилетанты-графоманы.  Кроме того, существует совершенно необъятная блогосфера. Статус писателя за последние годы принципиально снизился. Сейчас, в принципе, каждый, кто что-то написал и вывесил в своем блоге, может назвать себя «писателем».  Раздувается некий ком вторичной литературы. Может быть это хорошо, из этой массы когда-нибудь вылупиться что-нибудь новое. Но вряд ли можно говорить о том, что мы живем в эпоху литературного ренессанса. Интересные, индивидуальные  тексты по-прежнему создают считанные единицы.

Петербургский почерк

- Есть любимые писатели среди современников?

- Конечно. В нашем городе есть замечательные писатели: Валерий Попов, председатель Союза писателей, удивительный автор, ни на кого не похожий. Он – один из тех, кем петербургская культура должна гордиться. У него особая контурная, внепанорамная поэтика. Очень интересный автор – Александр Мелихов.  Илья Бояшев – писатель, который сейчас на подъеме, он издал свой лучший роман «Эдем». Мне нравится проза Сергея Носова, Павла Крусанова, Сергея Коровина. Из более молодых петербургских авторов я бы назвал Германа Садулаева, Валерия Айрапетяна, Вадима Левенталя. Недавним открытием стал замечательный  Евгений Водолазкин, просто взорвавший литературный мир, - очень талантливый человек, ученик Дмитрия Лихачева, филолог, оказавшийся вдруг еще и блестящим писателем.

- У петербургской литературы есть свое лицо, чем она отличается от московской? 

- Многие московские авторы  - приезжие, они формировались как писатели не в Москве,  поэтому сугубо «московский» стиль, мне кажется, охарактеризовать сложно. А вот у петербургских писателей все-таки есть свой стиль. Его отличает жесткость, отсутствие некоторых красок, меланхоличность, переходящая в тоску и спокойствие. Какие-то неуловимые интонационные вещи характеризуют петербургскую прозу: сдержанность, интеллектуализм, зачастую стилистический аскетизм. Но если петербургский автор берется за метафору – то она будет зримой и запоминающейся. В Петербурге писатель обязан быть интеллектуалом, поскольку со всех сторон нас обступают памятники, таящие в себе сложные культурные коды и традиции. И петербургская проза, по крайней мере, сегодня, остается интеллектуально выдержанной.