Дитрих против Рифеншталь [Litrix.de о книге «Dietrich & Riefenstahl»]

Когда Лени Рифеншталь в 1987 г. выпустила в свет свои воспоминания, Марлен Дитрих встретила эту книгу в штыки и не делала тайны из своего отношения. Она назвала ложью и выдумкой мемуары бывшей ярой сторонницы Гитлера, утверждавшей, будто до 1932 года даже имени Гитлера никогда не слышала, а о его преступлениях ничего не знала и не ведала. Если проследить в обратной перспективе, как складывалась жизнь обеих дам,  то действительно трудно представить себе более разные биографии, чем биография голливудской звезды Марлен Дитрих, которая покинула Германию в 1930 году, обрела мировую известность и стала активной участницей борьбы против нацистской Германии в составе американской армии, и биографией Лени Рифеншталь, танцовщицы, актрисы и режиссера, которая с успехом снимала пейзажные мелодрамы, а затем вошла не только в киноэлиту Третьего Рейха, но и в ближайшее окружение Гитлера.

И тем не менее в их судьбах есть множество общих точек соприкосновения, как это удается показать Карин Виланд в своей объемной книге, явившейся результатом глубокого исследования и представляющей собой яркий парный портрет этих двух женщин, которых автор делает персонажами своего увлекательного рассказа. Обе героини родились в начале 20 века, в нервном городе – в Берлине, обе пережили в юности Первую мировою войну, обе вынуждены были бороться с моральными и жизненными принципами своих родителей. Стремление во что бы то ни стало вырваться из стесненных обстоятельств, пробиться в жизни – стало их главной целью.

В послевоенной неразберихе, в тревожной обстановке двадцатых годов, когда повсюду царили инфляция и безработица, они нашли спасительную гавань – искусство. Танец, театр, кино – вот те области, в которых молодой красивой женщине, наделенной к тому же обаянием, открывалась возможность стать звездой или хотя бы «звездочкой».  Для этого даже не обязательно обладать талантом или дарованием, гораздо важнее иметь силу воли, соблюдать дисциплину и уметь подавать себя должным образом. А главное – с умом использовать эротический капитал. И Дитрих, и Рифеншталь на протяжении всей своей жизни обставляли себя целой свитой поклонников и любовников, извлекая из этих выстроенных связей немалую пользу. И та, и другая считали: «Всякая женщина – кузнец своего счастья. Как преподнесешь себя, так и будешь жить».

Если Мария Магдалена Дитрих, которая уже в одиннадцать лет взяла себе псевдоним Марлен, рано начинает выступать на сценах берлинских театров и время от времени появляется на экранах кино в небольших эпизодах, а в 1929 году получает от Йозефа фон Штернберга, обратившего внимание на молодую актрису, приглашение сыграть роль Лолы в «Голубом ангеле», то Лени Рифеншталь из-за полученной травмы ждала карьера всего лишь исполнительницы характерных танцев, если бы она не снялась в картинах «Священная гора» (1926) и «Белый ад Пиц Палю» (1929), которые принесли ей известность, но не столько благодаря актерской игре, сколько благодаря рискованным съемкам, потребовавшим от исполнительницы мужества. С самого начала в ее жизни искусство было неразрывно связано с болью и страданиями, ее красота – результат упорной физической тренировки.  По мнению Карин Виланд головокружительная карьера Лени Рифеншталь, которая в созданных ею образах противопоставляла девственную чистоту горней жизни тлетворной атмосфере жизни городской и при этом умело стилизовала себя то под монахиню, то под роковую женщину, - эта карьера является неотъемлемой частью «истории веймарской республики, о которой многое еще не рассказано».

Читатель книги «Дитрих&Рифеншталь. Мечта о новой женщине» узнает много нового о берлинской художественной жизни двадцатых годов, о царившей тогда анархии и распущенности, о любимых барах и ресторанах тогдашних звезд, о местах встреч всех тех, кто принадлежал или мечтал принадлежать к богеме. С приходом к власти нацистов все это заканчивается. Марлен Дитрих удается благодаря поддержке Штернберга, своего покровителя и возлюбленного, пробиться в Голливуд, где она работает с Эрнстом Любичем, Билли Уайлдером и Г. В. Пабстом, упорно отклоняя все предложения вернуться в Германию. Она не желает иметь ничего общего ни с Гитлером, который выказал себя большим почитателем ее таланта, ни с Геббельсом, который усердно добивался ее расположения, - для нее это вопрос приличия.

Для Лени Рифеншталь, считает Карин Виланд, именно в 1933 году начинается лучшая пора ее жизни. Гитлер, с которым она уже давно мечтала познакомиться, с восторгом отзывается о ней и приближает любимую актрису к себе. Поскольку она начинает заниматься режиссурой, ей поручается снять документальные фильмы о нюрнбергском партийном съезде и Олимпийских играх 1936 года, которые станут настоящей сенсацией. «В „Олимпии“ Лени Рифенштель  удалось поразительным образом соединить несоединимое, - считает Карин Виланд. – Она сняла выдающийся политический фильм, который одновременно считается по сей день непревзойденным шедевром спортивной документалистики».      

Война радикально вторглась в жизнь обеих героинь. В то время как Марлен Дитрих записывается в американскую армию, выступает перед десятками тысяч солдат в Северной Африке и Европе, доходит с войсками до Германии, Лени Рифеншталь принимает участие в параде победы 1939 года в Варшаве, но главным образом занимается под покровительством и при поддержке рейхсминистра кино Йозефа Геббельса своим бесконечным кинопроектом «Долина», на который она потратила десять лет своей жизни и немалое количество денег.

Не менее подробно Карин Виланд рассказывает о второй половине жизни этих двух женщин ровесниц века,  судьбы которых автор умело заставляет играть отраженным светом, используя для реконструкции их биографий все доступные документы и материалы. Если в случае с Марлен Дитрих исследователи могут обратиться к ее архиву, включающему в себя 300 000 документов, а также ее платья, портсигары и гримерные принадлежности, то в случае с Лени Рифеншталь картина совсем другая: нет ничего, что можно было бы посмотреть. И понятно почему. Ведь крах нацистского режима она воспринимает не как начало принципиально другой жизни, а как временную паузу в своей карьере. Она считает себя непонятой, несправедливо обиженной и до конца жизни будет решительно отрицать какую бы то ни было связь с чудовищными преступлениями ее былых покровителей.

И все же Рифеншталь удается начать новую карьеру: она фотографирует неизвестные африканские племена и обращается к подводной съемке.  Она создает фото-портреты Мика Джаггера, ее приглашают на фестивали и благополучно принимают в круг поп-богемы.  Вечная героиня юбилейных статей в немецкой прессе, умершая в 2003 году в возрасте 101 года, она единственная из всех деятелей искусства, процветавших при нацизме, кто не сошел со сцены в послевоенное время и продолжал пользоваться известностью.

Марлен Дитрих тоже не сразу нашла свое место в мире холодной войны.  Ей удалось сняться в нескольких значительных картинах, но потом она в основном выступает в качестве певицы, прилагая немалые усилия, чтобы сохранить в неизменности привычный образ:  «Ее возраст в эту концепцию не вписывался. Героиня ее концертных выступлений, ностальгически обращенных к прошлому, как будто наделена вечной молодостью.  Марлен Дитрих словно опять оказалась на съемочной площадке, вот только этот фильм был фильмом ее жизни, который она теперь сама снимала как режиссер».  Она превращается в машину, которая должна идеально работать, чтобы выдержать все эти бесконечные турне и зарабатывать деньги, при том, что денег постоянно не хватало.  Без алкоголя и таблеток с такой нагрузкой ей было не справиться. В 1992 году, одинокая и отгородившаяся от всех, она умирает в своей парижской квартире, оставив в памяти двадцатого века прекрасный образ - лицо, которое превратится в один из символов столетия.

Книга Карин Виланд – не только яркая история двух «икон» современного искусства.  Это история целого века, прошедшего под знаком «мечты о новой женщине» - мечты,  окрылявшей многих женщин.  И судьбы обеих героинь, этих столь разных сестер-близнецов Марлен Дитрих&Лени Рифеншталь, оказываются, хотя и отличными друг от друга, но все же связанными между собой формами проживания этой общей мечты. Две судьбы, две линии жизни, но симпатии автора явно отданы лишь одной.