В СИЗО они все одинаковые

Более 50 самоубийств, случаев причинения себе увечья, насилия и вымогательств: тюремный врач и патологоанатом из «Места преступления» Джоэ Бауш критически осмысливает четверть века будней за решеткой. И описывает, как террористы РАФ изменили догму "молись и кайся".

Не так много времени прошло с тех пор, когда мысль о качественном медицинском обслуживании опасных преступников, отбывающих наказание, казалось иронией. Зачем подслащать наказание избавлением от боли и дорогостоящими медикаментами убийцам детей, насильникам и тем более, осужденным на пожизненное заключение?

Такое обращение было широко распространено, по крайней мере, до 80-х годов. Когда в 1987 году Герман-Йозеф Бауш-Хёльтерхофф начал работать тюремным врачом в тюрьме Верль, абсолютно неприемлемое оснащение его медпункта и отсутствие какой-либо терапии для пациентов говорили о том, что в основе государственного обеспечения все еще лежит устаревшее представление о вине, оставшееся со времен каторги. "Молись и кайся", изречение, которое могло бы красоваться над церковью при тюрьме, построенной в 1906 году в Вестфалии, определяет спустя десятилетия, уже в демократическом государстве, отношение общества к преступникам.

Герман-Йозеф Бауш-Хёльтерхоф, больше известный под псевдонимом Джоэ Бауш и ставший популярным по своей второй работе как патологоанатом доктор Йозеф Рот в сериале кёльнского телевидения  "Место преступления" и как постоянный эксперт многочисленных ток-шоу – на своей основной работе стал свидетелем существенного улучшения условий медицинского обслуживания и условий заключения в целом. Перемены произошли, на взгляд Джоэ Бауша, благодаря двум группам: его поколению тюремных врачей и фракции «Красная армия» (RAF).

Упразднение камер общего заключения, широкий спектр курсов терапии

Предыдущее поколение медиков – говорит Бауш в своей только что появившейся книге, подробному взгляду на 25 лет будней за решеткой под названием "Тюрьма" – принципиально иначе взглянуло на авторитарные дисциплинарные представления послевоенного времени. А члены фракции «Красная армия» своими голодовками с требованиями улучшений условий содержания подтолкнули общество к запоздалой дискуссии, которая в итоге помогла всем заключенным. Однако, по мнению Бауша, изложенному в критическом резюме о стараниях создать современные принципы правоприменения, этого уже давно не достаточно.

Анамнезы, которые Бауш получает благодаря близкому знанию тюремного быта, показывают скорее истории страдания, чем оптимистические диагнозы. Во время работы врачом он констатировал в историях болезни более 50 самоубийств, также как и случаи причинения себе увечий, насилия и вымогательств, непропорционально высокий показатель тяжелых психических расстройств, которые не лечились должным образом.

Правонарушения во время отпуска. С базара в тюрьму

Как врач, обязанный не разглашать доверенные ему секреты, Бауш, конечно же, может глубже заглянуть в душевный мир заключенного, чем обычный тюремщик, которому не доверится ни один заключенный. Из-за этого его описания отгороженной от внешнего мира жизни сопровождаются особой эмпатией, а критические замечания приобретают особый вес.

Список практических требований, который Джоэ Бауш составил, исходя из своего опыта, также солиден и обоснован. Необходимо срочно привлечь больше персонала, особенно владеющего самыми частыми в тюрьмах иностранными языками, лучше оплачивать его работу, упразднить камеры общего содержания и ввести широкий спектр терапевтических курсов.

В конечном итоге более 50 процентов опасных преступников страдали обширными нарушениями структуры личности (в соотношении с пятью процентами среди всего населения), их безопасное возвращение в общество едва ли возможно без психологического лечения. Но Бауш считает огромными проблемами немецкой тюремной реальности и недостаточный надзор за персоналом, работающим в местах лишения свободы, и несоответствующее обслуживание умирающих, приговоренных к пожизненному заключению, и заключенных, к которым применяются принудительное лечение.

Если бы тюремный анализ Бауша ограничился этой политической программой здравого рассудка, книга могла бы быть краткой. Но он пытается сделать как можно более прозрачной эту злокачественную клетку общества. Не называя имен пациентов, Бауш в фактах и анекдотах рассказывает о стереотипах тюремной жизни, например, о явлении "тюремного петуха".

Здравый и уважительный взгляд на преступность

Он объясняет, почему менеджеры и наркоманы ведут себя одинаково в предварительном заключении. Он рассказывает душещипательные истории, такие, как, например, история бывшего ребенка-солдата или женщины-детоубийцы, которая из-за беременности ела так много, что никто ничего не мог заподозрить, а потом взяла и оставила новорожденного умирать. Он разрабатывает типологию заключенных и описывает сложности, с которыми сталкиваются знаменитости, оказавшись в тюрьме. Отдельную главу Бауш посвящает научным исследованиям о связи между изменениями мозга и преступностью, вопросам о сути зла и огромному несоответствию в соотношении мужчин и женщин среди осужденных преступников (70 000 к 5000). Особая глава отдана забавным портретам королей побегов.

В "Тюрьме" Джоэ Бауш местами излишне тщеславен, когда говорит о себе как о враче и деятеле искусства, но это едва бросает тень на достоинства книги. Будучи врачом в тюрьме, где пребывают в основном приговоренные к длительным срокам либо находящиеся на принудительном лечении заключенные,  автор может здраво и уважительно посмотреть на преступность, его взгляд куда сложнее старых представлений об отмщении и искуплении.

Понимание непростых подоплек насильственных преступлений и ясно артикулированное признание человеческого достоинства Бауш объявляет фундаментальным условием для получения полезных сведений о том, что же заставляет часть общества совершать зло, жестокость или несправедливость. С этой точки зрения "Тюрьма" – прежде всего книга об ошибках тех, кто находится на свободе. Поскольку в итоге важнее оказывается вопрос не о самом преступлении, а о том, почему ему не смогли воспрепятствовать.