«Я доволен Александром, и Александр должен быть доволен мной», – писал Наполеон императрице Жозефине в 1807 году. «Если бы он был женщиной, думаю, я сделал бы его своей любовницей». В течение следующих пяти лет царь ответит Наполеону на это снисхождение тем, что отберет все его завоевания в Европе, отправит его в Париж, а затем на остров Святой Елены и, в конце концов, создаст Венскую систему международных отношений на останках его империи. Спустя два десятка лет в зашифрованной главе «Евгения Онегина» Пушкин оставит гораздо более язвительные обвинения:

Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.

Между двумя этими взглядами – императора, которого он уничтожит, и сосланного им поэта – лежит море противоречий, которыми и были в действительности жизнь и правление Александра I. Мари-Пьер Рэй признает эти противоречия, но умудряется создать из них удивительно цельный образ принципиального человека, который дал конституцию Финляндии, Польше и Франции​, стремился обеспечить сохранение конституционных систем повсюду в пост-наполеоновской Европе – но который в итоге проиграл свою страну и свои идеалы. «Царь, который победил Наполеона» не оставляет сомнений об отпечатке, который герой этой книги придал либеральной и объединенной, пусть и не всегда спокойной, современной Европе.

Тем не менее, трудно избежать разговора об абсурдности поведения Александра, как бы усердно автор ни выискивал его преданность либеральным принципам. Священный союз, это его самое прочное внешнеполитическое достижение, был создан под влиянием немецких мистиков, которые убедили его, что он был непосредственно вдохновлен Всемогущим.

Когда более практичные политики постепенно превратили Александра в инструмент вооруженного европейского консерватизма, он был так же беспомощен перед лицом происходящего, как и не готов к нему.

У него было несколько внутриполитических успехов, но безошибочная точность, с которой он выбирал на должности не тех людей, означала, что его самый смелый проект –система военных поселений, который, как он надеялся, выведет страну из крепостного права, – стал его самым позорным наследием. Самая сильная сторона Александра была его же фатальным изъяном: не связанный сыновней почтительностью или последовательной идейной убежденностью, он считал себя избранным. Высокомерие такого рода неизбежно приводит к катастрофе – это прописная истина. Книга Рэй заслуживает внимание тем, что показывает, к чему еще оно может привести.

Авторская оценка русской кампании проясняет одно. Миф о «генерале Морозе» и о том, что исход войны был скорее обеспечен размерами и климатом России, чем действиями ее армии, – это французская сказка, которая служит оправданием поражения. Хотя Рэй обходит военные аспекты, книга Доминика Ливина «Россия против Наполеона», например, говорит о том же в научных терминах. Русская стратегия избегания решающих сражений любой ценой была однозначно мощным ударом по генералу, который  сделал себе репутацию на поле боя. Даже захватив Москву, император впал в отчаяние. 22 октября в письме он обещал: «Я собираюсь взорвать Кремль». Но было уже слишком поздно, его войска уже отступали.

Рей утверждает, что религиозный пыл Александра после капитуляции Москвы был «живым и искренним». Но одновременно он был эксцентричным, расфокусированным и корыстным. Вместо того, чтобы следовать православной традиции, Александр поддался ряду увлечений: спиритизм, мистицизм, общехристианский экуменизм – и в итоге, в самом конце жизни, пришел к реакционному ультраправославию. В каждом случае он окружал себя людьми, которые внушали ему свое видение божественного в самых лестных выражениях, хотя иногда он проявлял достаточное здравомыслие - достаточное настолько, чтобы отвергнуть их, когда хватка становилась слишком сильной.

Но как бы ни менялись идеи царя, результат был один.

Когда весть о смерти Александра достигла столицы, тайные общества, которых он так боялся, начали восстание, которое было бесцеремонно подавлено. «Православие, самодержавие, народность» – таков был девиз нового царствования. И он оставлял мало пространства для воображения.

Перевод Ксении Уваровой, студентки ГУ ВШЭ, проходившей практику в MoReBo.