Прозрачная тень учителя
Двухтомник, посвященный ученикам Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина (1878 – 1939), уникален по нескольким причинам. Во-первых, он рассказывает о малоизвестном - хотя художник преподавал более двух десятков лет, начав еще до революции, его многочисленными учениками почти никто не занимался. Во-вторых, книга выпущена к выставке в московской галерее Галеева, собравшей более полутора сотен редких экспонатов , от живописи и графики до сценографии и книжного дизайна (продлится до 15 апреля). И, наконец, здесь множество архивных материалов и фотографий, статей о школе в целом и отдельных учениках, а также иллюстраций. Публикуются произведения из более чем 20 музеев и недоступных для публики частных собраний, большинство впервые. Все 50 авторов учились в мастерской Петрова-Водкина в петроградско-ленинградской Академии художеств в 1920-е годы.
«Эта школа не была связана ни с чем, кроме как с овладением голым ремеслом – то, как это понимали средневековые маляры-иконописцы, - пишет составитель двухтомника и куратор выставки Ильдар Галеев. - Ученики Малевича и Филонова должны были всецело, со всеми подробностями бытового и даже ментального порядка принадлежать их учителям (вспомним дневниковые рассуждения Филонова: «наш»/ «не наш» художник, сложно переплетенные личные «комбинации» в школе Малевича: Ермолаева – Рождественский – Лепорская – Суетин). Господство над учеником, будь то его творческая работа или его личная жизнь; даже диктат над повседневностью (в семье, на работе, с друзьями, врагами и пр.) – все эти моменты явно перерастали из чистой педагогики в семейно-общинные, местами патриархальные взаимоотношения.
Школа Петрова-Водкина жила другим – академическим, хотя в какой-то мере и рутинным трудом. Наверное, это объясняет, почему она не знала бунтов и не повторила драматичную судьбу других школ».
Среди любимых учеников Петрова-Водкина – Владимир Дмитриев, Александр Самохвалов и Петр Соколов. Судьбы их сложились по-разному. Соколов был арестован по т.н. «кировскому делу» и расстрелян поле вторичного осуждения в 1937 году. Самохвалов прожил успешную в профессиональном отношении жизнь, много работал для театра, а в 1937-м его картина «Девушка в футболке» получила на международной выставке в Париже золотую медаль. Дмитриев (1894 – 1948), учившийся одновременно у Петрова-Водкина и Мейерхольда, тоже избрал театральную карьеру и стал главным художником МХАТа (его дочь от второго брака Анна Дмитриева – знаменитая теннисистка и телекомментатор).
В 1921 году Дмитриев выполнил эскизы костюмов для балетной школы, из которой вырос «Молодой балет» его приятеля Георгия Баланчивадзе (будущего Джорджа Баланчина). Соавтором был другой ученик Петрова-Водкина, Борис Эрбштейн (1901 – 1963), чья судьба сложилась трагично. Карьера не задалась – шедевры, вроде оперы «Джанни Скикки», к которой Эрбштейн делал костюмы, на сцене не появились (единственное исключение – «Дон Паскуале» в Малом оперном театре (1931), зато приходилось вместе с тем же Дмитриевым оформлять оперу Арсения Гладковского «Фронт и тыл» об обороне Петрограда от войск Юденича. Эрбштейн тогда и сам участвовал в боях. Каково было ему слушать раздававшееся с подмостков «Ну что ж, настал наш час, мы перед смертью не виляем. — Сегодня вы убьете нас, а завтра мы вас расстреляем!».
В 1932 художника арестовали в первый раз, последовала ссылка в Курск вместе с Хармсом, в 1938 – во второй. Семь лет сибирских концлагерей, где от смерти его спас бывший ученик, ставший теперь лагерным начальником, затем ссылка с правом проживать лишь в райцентрах… История сломала остроумного и веселого человека. В 1963-м, не справившись с послелагерными фобиями, страхом одиночества и затяжными запоями, после инсульта Эрбштейн покончил жизнь самоубийством.
К кому-то же судьба была благосклоннее, хотя за относительное благополучие приходилось платить. Начиная с 30-х еще один выпускник мастерской Петрова-Водкина Владимир Малагис (1902 – 1974) занимал множество постов в ленинградском союзе художников. Его специализацией стали портреты. Вот некоторые из них, выполненные в 50-е: «Портрет председателя колхоза „Большевик“ Л.Ф. Бровко», «М. И. Калинин в рабочем кружке», «Призыв В.И. Ленина о помощи Восточному фронту», «Портрет художника Е.И. Чарушина», «Портрет искусствоведа В.Я. Бродского». В каталоге воспроизводятся его более ранние работы, в том числе портрет Бориса Пастернака.
Среди украшений второго тома – репродукция картины Дмитрия Крапивного конца 1930-х «Ленин на конспиративной квартире». Прежде она мало кому была известна - видимо, из-за необычной позы главного героя. Если он разогнется, то окажется выше всех присутствующих в комнате. Идеологически зависимому зрителю это покажется нормальным, но свободный взгляд воспримет такие пропорции скорее комично.
