Вирус и книги-1
Анкета
«Московский книжный журнал» morebook.ru обратился к участникам книгоиздательского процесса со следующими вопросами:
- Какие проблемы издательской жизни вскрыла эпидемия коронавируса?
- Как эпидемия способна повлиять на издательскую жизнь в ближайшие год-два?
Михаил Котомин,
директор издательства Ad Marginem
1. Главная проблема — нарастающая маргинализация книги как медиума, носителя информации. Почти три месяца молчали станки (типографии были остановлены), были закрыты традиционные (физические) книжные магазины, а рядовой потребитель не почувствовал даже тени дефицита. Склады по-прежнему полны миллионами копий непрочитанных книг, которые интернет-магазины рассылают желающим с автоматической регулярностью. Книжное перепроизводство последних десятилетий достигло таких масштабов, что даже полная остановка печати и дистрибуции оказались не особо ощутимы: залежи книг не оскудели. Возможно, поэтому государство, вполне в духе времени цифровой трансформации относящее книжное дело к ведению Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций, даже не сразу включила книготорговлю и книгоиздание в список пострадавших от коронавируса областей экономики. Книги просто не заметили — как устаревший, не востребованный и не самый эффективный способ массовой коммуникации, уже проигравший широкополосному интернету. А когда заметили — не предоставили ни одной работающей льготы или меры поддержки, перепутав в указе цифры ОКВЭД. Отсутствие внятного лобби, способного донести до общества или государства, что же собственно надо для существования благополучной книжной экологии — лишь одно из следствий такого положения дел. Ну и традиционная разобщенность профессионального сообщества, не позволяющая создать такое лобби «снизу».
Кризис ускорил все вялотекущие до этого процессы по цифровизации издательской деятельности. Какими книги станут в конец этого туннеля, сейчас представить сложно. Тот всплеск электронного книгоиздания, который пережил наш книгопром в апреле-мае, когда увеличилось и количество титулов, изданных в виде электронных книг (почти все подготовленные издательствами книги в это время отправились не в закрытые типографии, а на онлайн площадки), и количество читателей-подписчиков специализированных сервисов, изменит ситуацию кардинально. Не уверен, что сравнение с шариковой ручкой и перьевой тут уместно. Вряд ли электронная книга заменит бумажную. Скорее, эти процессы будут рассинхронизированны, и будут развиваться по своим траекториям. Электронная книга станет общераспространенным сервисом и войдет в привычку почти всех читателей: там будет появляться все и гораздо быстрее, чем до кризиса. Найти цитату, ознакомиться по диагонали, составить конспект или реферат, сгрузить или взять на прокат для работы — все это электронные книги. Бумажные останутся как часть более ограниченного и более престижного потребления. Купить понравившийся или нужный всегда текст в виде бумажной книги, хранить в своей библиотеке, дарить или обладать красивой вещью — это про бумагу. Как следствие — цифра, как когда-то и бумага, будет терпеть все, а вот бумаг надо будет заслужить. Не все изданное в цифре, будет доступно на бумаге. Другие электронные формы распространения, например, аудиокниги —история немного на вырост, для следующих поколений, которые уже не будут иметь привычки читать (даже блоги) и писать (даже посты). Уже сейчас по статистике в Испании, например, больше половины (68 %) слушателей аудиокниг никогда не покупали простые книги и давно не читали ни одной книги в год. То есть аудио книга - это выход на совсем новую, «некнижную» аудиторию. Закат галактики Гутенберга, который мы наблюдаем, подарит нам еще много прекрасных бумажных книг, но вектор перемен уже не изменит. Если говорить о ближайших годах, тиражи будут сокращаться, каналы распространения диверсифицироваться, а издатель будет гоняться за множествами читательских микрокоммюнити. Поэтому титулов будет издаваться больше, но меньшими количествами копий. Книжные оффлайн магазины должны будут измениться, чтобы выжить и стать сами себе медиа — продавать не книгу отдельно, а целый набор чтения, определенную траекторию. Книги, за которыми стоят профессиональные читатели (то, что обычно называется интеллектуальная литература), спокойно перекочуют в онлайн магазины: те, кто знают, что они ищут, будут покупать в Озоне или Вайлдберриз. Задача издателя сосредоточиться на коммуникации с читательскими сообществами, ведь каждый читатель теперь тоже сам себе издатель, его отзывы в соцсетях уже становятся новой валютой.
Сергей Митурич,
«Три квадрата»
1. Пожалуй что в первую очередь технические. Как ни странно, "удаленка" сама по себе оказалась не так уж страшна. Надо сказать, что наша малочисленная, штучная команда физически действительно оказалась атомизирована, особенно на первом этапе карантина (Москва / Ногинск / Будапешт), авторы также находятся далеко (в Архангельске и за рубежом), но работа с новыми изданиями не прекращалась и не прекращается. Вышли новые книги, в том числе одна из них для нас важнейшая за всё время. Все этапы издательской работы оказались по-прежнему выполнимы, начиная от переговоров с авторами и переводчиками и кончая редактурой, подготовкой к печати и получением тиражей из типографии. Почти то же самое — при работе с магазинами и оптовиками. Хотя прямые продажи в мае резко упали, но в целом за счет апреля и июня дела все же не совсем плохи. (Я говорю о 2-м квартале, как пойдет дело дальше, посмотрим, но вряд ли будет весело). Благодаря четкой работе моих сотрудников удалось даже в значительном количестве организовать почтовую рассылку новой книги по стране.
В чем действительно удаленная работа требовала большей подготовки, большей точности, — это в заботе об идеальном совмещении программного и шрифтового хозяйства. Как это ни смешно, но на последнем этапе мой старенький ноутбук превратился в базовый сервер, через который производятся координирующие операции. Каждый день молю бога, не грохнулся бы он.
Другая проблема – во взаимоотношениях, так сказать, с государством. Когда появились разговоры о возможной поддержке малого бизнеса, пришлось выяснять свой реальный статус (раньше мы относились к этому достаточно беспечно). Я обнаружил, что наше ООО (4 сотрудника, годовой оборот 5-6 млн. рублей) не входит в реестр малых или микропредприятий, на Госуслугах мой почти 20-летний директорский стаж вообще равен нулю, а налоговики готовы предъявить нам задолженности по налогам, которые мы вообще никогда не должны были платить (на имущество, которого у нас нет, по НДС – у нас упрощенка, и др.). На наши письма в период карантина ни Налоговая служба, ни Госуслуги тупо не отвечали, а я как директор из-за того же карантина не могу вернуться в Россию, чтобы решить проблемы лично.
И конечно, хотя это и не самое страшное, сейчас очень трудно вести переговоры о новых презентациях или ярмарках, поскольку по-прежнему неопределенным на ближайшие месяцы остается режим работы наших партнеров в Москве, Карелии или Будапеште.
2. Нельзя рассматривать "издательскую жизнь" как нечто цельное, это показал уже кризис 2009-2010 годов. У массовой литературы своя судьба, у Нон Фикшн – другая. Справочная и учебная литература может полностью уйти в интернет (и это нормально), женский роман и детектив будут падать при кризисах и затем снова подниматься, а читатель серьёзной книги никуда не исчезнет. Да, собственно говоря, наш читатель нас и спас в эти тяжёлые месяцы: свыше 300 человек подписались через интернет на наше последнее издание.
Мне кажется (если трезво смотреть на близкое будущее как на продолжение шахматной партии), с практической точки зрения нам надо отъюстировать и обновить наше программное и шрифтовое хозяйство на предмет идеальной совместимости. Второе: при том небольшом количестве книг, которое мы выпускаем ежегодно, нам надо острее подходить к тематике изданий. Активнее и изобретательнее пользоваться возможностями интернета для улучшения продаж.
Что касается того, что в ближайшие год-два "издательская жизнь" в отрасли Нон Фикшн может слегка притихнуть вследствие падения покупательной способности российского населения, то это может случиться, но не думаю, что это станет катастрофой. И если нам никто не будет мешать, мы выберемся сами.
Борис Пастернак,
главный редактор издательства “Время”
1. Эпидемия скорее не вскрыла, а более четко проявила проблемы, которые давно стояли перед издательским бизнесом. Главная из них — чрезмерная монополизация книжного рынка. Огромная доля изданий принадлежит концерну «ЭКСМО-АСТ», огромная доля продаж приходится на книготорговую сеть, принадлежащую ему же.
Позволю себе аналогию с надувным плотом. Если он состоит из одной камеры, и она лопнет — это катастрофа. Если же камер несколько десятков или сотен, и одна-две из них сдуются — ничего страшного, плот сохранит плавучесть.
Мне очень не хотелось бы, чтобы лопнул этот гигант. А нехорошие сигналы идут. Руководители концерна уже заявили, что они прекращают издавать бумажные книги, если они не собрали предварительно сколько-то сот тысяч просмотров в электронном виду. Зная массовый вкус аудитории, можно представить себе, как изменится ассортимент.
Небольшие издательства тоже, конечно, пострадали очень сильно, но они более мобильны, быстрее и легче осваивают новые технологии. И главное — каждое сохраняет свое лицо, порождая «цветущее многообразие».
2. Я думаю, уменьшатся тиражи бумажных книг. Возрастут продажи электронного контента. Активизируются пираты. Структура рынка изменится в пользу детской и прикладной литературы. Ухудшится качество массовых изданий, поскольку издатели постараются сэкономить на бумаге и других полиграфических материалах. Ухудшится и качество допечатной подготовки книг, поскольку экономить будут и на редакторах, и на корректорах, и на оформлении.
Что-нибудь и улучшится. Возможно, уйдут из отрасли наиболее активные халтурщики, поскольку это занятие станет менее выгодным. А вот графоманы никуда не уйдут, потому что они работают не ради денег.
Может быть, за два года удастся вернуться на уровень продаж 2019 года. Но это позитивный прогноз.
Павел Подкосов,
директор и главный редактор издательства «Альпина нон-фикшн»
1. Если говорить о рынке в целом, многие розничные магазины и сети «внезапно» обнаружили, что их службы доставки заказов работают крайне плохо или вообще отсутствуют. В ситуации закрытых магазинов это стало действительно большой проблемой. Те, кто сумел быстро организовать доставку – выиграли.
Вторая проблема - книжный бизнес в целом, разумеется с исключениями, был не готов к дистанционной работе.
В «Альпине нон-фикшн» и холдинге «Альпина» в целом многие процессы были давно автоматизированы, издательская система, позволяющая управлять проектами из любой точки мира, и оперативная перестройка IT служб позволили нам быстро и безболезненно перейти на удалённую работу. Но так было далеко не у всех наших коллег и партнёров.
Психологически понятная, но недальновидная позиция многих сетевых магазинов «каждый сам за себя» чуть не обрушила рынок кризисами неплатежей по всей издательской цепочке. К счастью, катастрофы не случилось, но неплатежи сильно ударили прежде всего по экономике издательств. Сейчас, мне кажется, есть понимание того, что в кризисных ситуациях лучше держаться вместе и отстаивать свои интересы сообща. Слово солидарность - не просто красивое.
2. Для рынка эпидемия стала катализатором внимания к цифровизации. Кризис показал, что быстро и качественно делать электронные и аудио книги необходимо и это наша новая реальность. Так же, как умение организовывать онлайн презентации, авторские лекции и продвижение в сети. Вероятно, особенно в условиях ожидания нового витка эпидемии, многие игроки рынка перейдут на частичную удалёнку надолго. Те из компаний, что сумели наладить такую работу, осознали, что офисное пространство можно сократить и есть службы, которые точно могут эффективно функционировать вне офиса.
Дигитализация, интернет продажи бумажных книг (включая создание собственных интернет магазинов), маркетинг в онлайне, более оперативные реакции на меняющийся мир, гибкость во взаимоотношениях с партнёрами – настоящее и будущее книжного рынка.
Петр Поспелов,
шеф-редактор издательства "Композитор"
1-2. Издательская жизнь зависит от подписки, рекламы, дотаций, грантов и прочей поддержки, и пандемия вскрыла эти проблемы весьма серьёзно. Никакой поддержки от правительства мы не получили. Наши основные рекламодатели - театры и концертные площадки - остановили деятельность и прекратили давать нам рекламу. Подписка на два наших журнала - "Музыкальную жизнь" и "Музыкальную академию" - упала. Грант Роспечати был выдан нам в сильно ужатом виде. Казалось бы, у людей было время заняться чтением, но спрос на книги тоже стал меньше. Если обычно музыкальная жизнь кипела весь год и затихала только на каникулы - в июле-августе, то сейчас каникулы начались в апреле.
С другой стороны, мы не сидели сложа руки и запустили новый сайт. Надеемся с его помощью вернуться на потерянные позиции и двигаться дальше.
Игорь Эбаноидзе,
директор и главный редактор издательства “Культурная революция”
1. На издательской деятельности эпидемия короновируса сказалась, на мой взгляд, тем образом, что полностью остановился круговорот поставок книг в магазины и оплаты за них. Но это не является специфически издательской проблемой.
Может ли замораживание книготорговских платежей погубить издательства, зависит от того, на какую фазу их деятельности пришелся пик эпидемии, и как у них выглядит баланс между изданиями по гранту и изданиями за счет своих ресурсов.
2. Я надеюсь, что эпидемия должна повлиять исключительно позитивным образом прежде всего на сам процесс творчества. Особенно на интеллектуальную, научную работу. Ведь она освобождает время, которое обычно уходит у научных работников на множество несущественных, второстепенных, формальных вещей, а изоляция способствует сосредоточению и выявлению главных для личности тем. Поэтому я жду настоящего вала хорошей интеллектуальной литературы. Другое вопрос, найдут ли издатели средства напечатать эти книги, особенно если эпидемия продлится еще долго.
См. также вторую часть опроса.
