Издательство Оксфордского университета предложило ему написать статью о Франции для нового «Путеводителя по современной мировой литературе». Каково же было изумление Джона Тейлора (английского переводчика Филиппа Жакоте), когда, во время предварительных обсуждений, редактор упрекнул его в намерении говорить … только о писателях! Время Жида, Сартра и прочих славных имен Нового романа прошло, не лучше ли написать о философии постструктурализма? Фуко, Лакан и Деррида вместо Бонфуа, Симона и Модиано?

История, приведенная Джоном Тейлором в сборнике «Смерти» литературы»[1], показательна. С точки зрения издателя, следовать разнообразными путями современного творчества не так привлекательно, как еще раз сыграть в вечный спор между древними и новыми. И не так уж важно, что издатель в этом примере – британский. Сейчас и в самой Франции голоса Кассандр все громче: «Против Святого Пруста или конец литературы» Доминика Менгено  (издательство Belin, 2006); «Литература под угрозой» Цветана Тодорова (Flammarion, 2007), «Великая декультурация» Рено Камю (Fayard, 2008), «Разочарование в литературе» и «Преисподняя романа: размышления о постлитературе» Ришара Мийе (Gallimard, 2007 и 2010 соответственно) — исследователей заката[2] хватает. И все хором повторяют: «большая литература умерла — факт, не требующий доказательств». Эта формула некоего А. Шао, автора «Литературной Франции», книги 1834 года издания, не нова. В свое время и Тацит сожалел о «золотом веке» литературы.

 Стоит ли, однако, игнорировать все эти «надгробные речи»? Такие факты, как глобализация издательского рынка, начало цифровой эры, постепенное сокращение часов литературы в школе и на страницах масс-медиа, казалось, дают основание самым пессимистичным из них. И в самом деле, что-то подходит к концу, осталось разобраться, что именно и при каких условиях.

 Доминику Виару, соавтору первого исчерпывающего эссе о «Французской литературе сегодня» (издательство Bordas, 2005), хорошо известно – чтобы стать поборником «упадка», нужно, прежде всего, либо вовсе не читать  современную литературу, либо сравнивать ее исключительно с «классикой». Вместе с Лораном Деманзом (его прекрасные «Осиротевшие чернила», вышедшие в Corti в 2008 году, посвящены творчеству Пьера Бергунью, Жерара Масе и Пьера Мишона) он решил всерьез взяться за критический анализ, начав с «конца» современной литературы.

 Приглашенные в сборник авторы, далекие от самоограничения бесполезными в полемике «защитой и прославлением[3]», занимаются в первую очередь тем, что сейчас «умирает»: изучением некоей современной концепции, источник которой - в социабельности литературы и компактности чтения. Иначе говоря, они изучают то, что со времен романтизма называется Литературой, в единственном числе.

 Шанс все же есть, ведь мы переживаем конец мифа, но не практики. Признание, что литература лишилась выпавшего когда-то на ее долю исключительного статуса, позволяет разглядеть в ней новые цели, новые устремления. Открыть для себя возможности цифровых книг вместе с Франсуа Боном, стать восприимчивым к различным формам жизни, как призывает Мариель Масе, или предпочесть, по примеру Клода Бюргелэна, «единственное в своем роде», составляющее «я» (часто осуждаемое как нарциссизм или эксгибиционизм) – лучшее средство «разобраться в том, что социология, история, социальные науки не могут выразить».

Fins de la littérature. Esthétiques et discours de la fin. «Смерти» литературы. Эстетика и дискуссии о конце» Том I, под редакцией Доминика Виара и Лорана Деманза/ Издательство Армана Колэна, серия «Исследования» 270 с.