Колонка редактора

С 1977 по 1988 г. Клод Леви-Стросс и его жена Моника семь раз посетили Японию. Накануне первого визита выдающийся антрополог писал предисловие к японскому изданию книги «Печальные Тропики», где рассказал, насколько глубоко привязан к японской культуре:

«Ничто так не способствовало в детстве моему интеллектуальному и духовному развитию, как влияние японской цивилизации. Мой отец, живописец и последователь импрессионистов, смолоду собирал японские гравюры, насколько позволяли его скромные возможности. Он наполнил ими большую папку и однажды, когда мне было пять или шесть лет, подарил мне одну из них. У меня и сейчас стоит перед глазами этот лист Хиросигэ, потрепанный и без полей. На нем были женщины, они гуляли под высокими соснами на морском берегу.

Это первое эстетическое впечатление потрясло меня. Я расправил гравюру на дне коробки, которую с помощью взрослых прикрепил над кроватью. Получился домик, а изображение служило панорамой, открывавшейся с его террасы. Неделю за неделей я расставлял там мебель и населял жилище крохотными фигурками, привезенными из Японии. Они продавались в магазине «Пагода» на улице Пти-Шан в Париже. С тех пор в течение многих лет мои школьные успехи вознаграждались новой гравюрой. Папка моего отца понемногу пустела, а ее содержимое переходило ко мне. Однако мир, открывавшийся мне через листы Сюнсё, Эйси, Хокусая, Тоёкуни, Кунисада и Куниёси, вызывал у меня такой восторг, что их не хватало для удовлетворения страсти. Вплоть до семнадцати или восемнадцати лет я тратил все мои сбережения на гравюры, иллюстрированные книги, клинки и гарды мечей. Музея эта коллекция была недостойна, ибо средства мои оставались невелики, но меня она приковывала к себе часами. Вооружившись словарем японских иероглифов, я старательно расшифровывал названия, легенды и подписи… Я пребывал в Японии сердцем и умом, и получается, что мое детство и отчасти юность разворачивались в этой стране не меньше, если не больше, чем во Франции. И при этом я никогда не бывал в Японии. Не то чтобы не было случая; меня скорее удерживал страх перед встречей огромного реального мира с тем, что до сих пор остается для меня «зеленым раем детской любви», пользуясь словами Шарля Бодлера.

Я знаю тем не менее, какие прекрасные уроки может преподать Западу японская цивилизация, если он соблаговолит их услышать. Необязательно ненавидеть и уничтожать прошлое, чтобы жить в настоящем. Не существует достойного этого имени творения культуры, которое не оставляло бы места любви к природе и уважению ней. Если японской цивилизации удастся удержать это равновесие между традицией и обновлением, если она сохранит баланс между миром и человеком и сумеет избежать разрушения и обезображивания первого вторым; если, одним словом, она сохранит приверженность учениям своих мудрецов, утверждавших, что человечество на земле лишь временно и что это краткое пребывание не дает ему права наносить непоправимый ущерб миру, который существовал до него и будет существовать после него, — тогда, быть может, возникнет небольшой шанс, что по крайней мере в одном уголке мира перед будущими поколениями откроются не только мрачные перспективы, намеченные в моей книге».

В нашем сборнике читатель найдет как раз этого Леви-Стросса, влюбленного в Японию. Здесь содержатся тексты 1979–2001 гг., ранее не публиковавшиеся или выходившие в научных изданиях, иногда исключительно в Японии (см. Источники). Их автор обнаруживает не просто терпимый, а весьма великодушный взгляд на японцев, во всяком случае, у меня, антрополога-африканиста, сложилось подобное впечатление. Таким оставался взгляд Клода Леви-Стросса до конца его жизни, что подтверждается предисловием к последнему японскому изданию «Печальных тропиков», вошедшему в эту книгу.

Предисловие к книге Юндзо Кавады