«Русская эмигрантская литература и “внутренние мистерии европейской мысли” »
17–19 июня 2013 года Отдел взаимосвязей русской литературы с зарубежными Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН организует Международную научную конференцию «Русская эмигрантская литература и “внутренние мистерии европейской мысли” (К 110-летию со дня рождения Б. Ю. Поплавского)».
Председатель оргкомитета — доктор филологических наук Дмитрий Викторович Токарев.
Конференция приурочена к 110-летию со дня рождения выдающегося русского эмигрантского поэта и писателя Бориса Поплавского (1903–1935). Поплавский, как пожалуй, никто другой из русских эмигрантов первой волны, был вовлечен в интеллектуальную и культурную жизнь Парижа 1920–1930-х годов; и речь здесь идет не только и не столько о «физическом» присутствии на том или ином мероприятии (как, например, участие в заседаниях Франко-русской студии), сколько о неослабевающем интересе к европейской литературе (прежде всего французской), философии (как современной французской, так и классической немецкой, вновь ставшей актуальной в это время) и живописи (от Рембрандта и Ватто до Пикассо и де Кирико). Об этом свидетельствуют поэтические и прозаические тексты Поплавского, дающие богатейший материал для интертекстуального анализа, а также его статьи и особенно дневниковые записи, зачастую напоминающие философские трактаты.
В то же время тематика конференции не сводится лишь к интертексуальному аспекту изучения творчества Поплавского. Очевидно, что «внутренние мистерии европейской мысли» (выражение Поплавского из статьи о Джойсе) интересовали и других представителей не только младшего, но и старшего поколения первой волны, а также русских эмигрантов второй, третьей и последующих волн. И если исследованию контактов между русскими изгнанниками и их европейским окружением посвящено большое количество работ, специфика настоящей конференции заключается в том, чтобы сделать приоритетным объектом исследования сам текст, в котором «идея» Джойса или «идея» Пруста или «идея» Валери вовлекается в сложную систему ферментации и формирования образов, мотивов, философских построений, нарративных стратегий. Иными словами, если имя Джойса передается, по словам Поплавского, «из уст в уста как пароль, как некий таинственный знак посвящения», задача исследователя состоит в том, чтобы «разгадать» этот пароль и прочитать эти знаки, «отпечатанные» на ткани текста. При этом «болезнь к Джойсу» («все “лучшие европейцы” буквально больны Джойсом», утверждает Поплавский) может «протекать» «на расстоянии», то есть без знакомства с его произведениями; Джойс выступает здесь скорее как «имя», как «знак», как «идея», существующие скорее в интертексте, нежели во внетекстовой реальности. «Идея» Джойса может иметь мало общего с самим Джойсом, что прекрасно продемонстрировал сам Поплавский, ошибочно поставив знак равенства между ирландским писателем и французскими сюрреалистами.
