«Евгений Онегин» с евразийским акцентом
Чайковский – единственный, видимо, композитор, чье имя на западных афишах пишут с отчеством: Петр Ильич. По крайней мере в Базеле так подчеркнули его величие, роль «Евгения Онегина» в истории музыки.
Впрочем, режиссер Коринна фон Рад отказалась от поиска потаенного в «энциклопедии русской жизни», превращенной стараниями либреттиста в роман, где лирические отступления восстановлены средствами музыки, прежде всего в хорах. Так и ждешь от нашего современника оперы по Пушкину, где либретто определят отступления в «Онегине», а не его любовная линия.
© Priska Ketterer. Eung Kwang Lee, Liang Li, Chor des Theater Basel
Вместе с базельским симфоническим оркестром под управлением аккуратного и точного Джозефа Трафтона фон Рад создает спектакль, который, возможно, не дотягивает до радикализма только что получившего «Золотую маску» «Онегина» Андрия Жолдака, но выглядит обдуманным и ярким событием. История уставшего от жизни богатея (смысл фразы «наследник всех своих родных» понимаешь лишь с годами) разворачивается в скучающей провинции 1970-х. Авторитеты носят на балах оружие за поясом, дамы следуют забавным представлениям о прекрасном (костюмы Сабины Бликенс-Торфер), а Онегин – корейский баритон Энг Кванг Ли – не снимает кожаную куртку с меховой оторочкой. В остальном все тоже по делу. Мужской хор порой одет в женское, «Девицы, красавицы…» поется на карусели, а зажигалка у Онегина хронически пуста, ее звук – еще одна капля безнадежности в общей атмосфере.
© Priska Ketterer. Eung Kwang Lee, Andrew Murphy, Andrej Dunaev
Неожиданностью для многих стало евразийское лицо спектакля. У исполнительницы партии Татьяны, победительницы конкурсов им. Марии Каллас и Чайковского корейской сопрано Сун Янг Сео (в пару с ней поет Светлана Игнатович), сильный, красивый голос и хорошие актерские данные, заставляющие забыть о хрестоматийном образе русской красавицы, поверить, что у Лариной теперь новый облик. Ее партнер, порой расходящийся с оркестром, актерски скован, не верится, что это не первый его Онегин. Татьяну Энг Кванг Ли обнимает словно по необходимости, а своего героя понимает как человека, ударенного чем-то типа жизнь и с тех пор полагающего, что он лишний.
Если учесть, что Гремина - на пару с бывшим солистом «Геликон-оперы» Павлом Кудиновым - поет еще один кореец, Лианг Ли, эволюция образов впечатляет. Обаятельные швейцарец Рольф Ромеи (Ленский) и болгарская меццо-сопрано Лидия Триподи (Ольга) воспринимаются в слаженном ансамбле иностранцами.
В финале публика пыталась в самый ответственный миг прервать овацией арию Онегина. Кванг Ли вовремя встрепенулся, бросив в зал: «Позор… Тоска… О, жалкий жребий мой!». Зал поначалу принял на свой счет, но потом вернулся к аплодисментам.
Ближайший спектакль 17 мая.
Версия этой статьи была опубликована в газете "Ведомости"
