Государство. Право и политика

Колонка редактора

Карл Шмитт (1888-1985) и его политические колебания в эпоху нацистской диктатуры остаются притягательной составляющей при обсуждении его трудов в области права и политики наук. Вступив в НСДАП 1 мая 1933 г. и став главой лиги наци-юристов, он, покровительствуемый самим Герингом, как может показаться, сделал все для того, чтобы после войны его даже упоминать считалось бы дурным тоном. Однако на сегодняшний день к его творческому наследию интерес не угасает: самостоятельный ученый, не являясь изначально приверженцем партии, Карл Шмитт разработал политико-правовую теорию в духе гоббсовского представления о "долге" подвластных государству, которая стала обоснованием нацистского режима и вообще любого режима, где ценность и стабильность власти стоит выше индивидуальных ценностей.

Под одной обложкой собраны три основные работы периода прихода нацистов к власти, они содержат достаточно стройное политико-правовое учение Шмитта (в издание также включены тексты Ганса Кельзена и Отто Кирххаймера, написанные в ответ на книги Шмитта). Наиболее объемной и значимой среди них является "Гарант Конституции" (1931). В ней Шмитт последовательно развивает мысль о том, что при конфликте политических воль окончательное решение должна принять особая политическая сила, нейтральное "третье лицо", вступающая и однозначно разрешающая кризис, не принимая какую-либо сторону кроме общегосударственного блага. (Такая охранительная сила не является изобретением Шмитта, ещё Бенджамен Констан обосновывал ее необходимость для защиты либеральных достижений от узурпации).

Шмитт последовательно отвергает юстицию и конституционное устройство в качестве гарантий исполнения Конституции, так как внутри самой государственной системы нет арбитра, нейтральной власти. В чрезвычайных условиях такая власть проявляется в виде чрезвычайных же полномочий главы государства. В четырнадцатилетний период Веймарской республики пресловутая 48 статья конституции (ограничение гражданских свобод главой государства) применялась часто, даже в случае невозможности получить парламентское большинство в рейхстаге, и именно этой статьей воспользовался сам Адольф Гитлер.

Для Шмитта, тем не менее, гарант конституции - рейхспрезидент, нейтральный посредник, чья "нейтральная" (пассивная) функция стоит как бы рядом с системой традиционных законодательной, судебной и исполнительной властей. В работе "Легальность и легитимность" (1932) юрист продолжает отстаивать концепцию чрезвычайного законодательствования, с помощью логики (а порою и арифметики) доказывая, что есть ценности, которые необходимо защищать от политического плюрализма: демократия допустима только в гомогенном обществе. Наконец, в работе "О трех видах юридического мышления" (1934 ) он выводит актуальность "мышления о конкретном порядке и форме", что становится философско-правовым закреплением нацистского режима.

Наблюдая за восхождением Гитлера, Шмитт видел в нем консолидирующую силу и надеялся, что президент Гинденбург сможет его контролировать, выступить той самой "нейтральной силой". Надежды умерли в "Ночь длинных ножей" 30 июня 1934 г., когда был нанесен удар (в прямом и переносном смысле) по близким Шмитту консерваторам. Но все же идеология нацизма в основном укладывалась в рамки его политико-правовой философии, что позволило профессору сохранить свой статус в теперь уже официально определенном "конкретном" подходе к праву и государству.

С точки зрения методологии и научного аппарата это учение о необходимой мере деполитизации и о нейтральной сверх-власти пугающе логично и доходчиво. Национал-социалистический (как и любой иной диктаторский) режим предстает не девиацией исторического развития западной цивилизации, не стечением обстоятельств и не результатом политической удачи отдельных лиц и партий, а обоснованным развитием идей о власти и законе. С позиции сегодняшнего политического и правового опыта подобное учение должно служить не обоснованием исторически определенного явления, а предостережением от возможного возвращения к идеалам системоцентристского мировоззрения.