Когда Полное будет полным?
Черновики Александр Сергеевич писал для себя, но разбираться с ними приходится ученым. Репродукция. ФОТО АВТОРА
Общепринятое представление: уж о ком о ком, а об Александре Сергеевиче известно более или менее все. На самом деле Пушкин - единственный наш классик, у которого нет по-настоящему полного академического издания собрания сочинений. Уже 18 лет Институт русской литературы (Пушкинский Дом) это собрание готовит, но выходят тома очень неспешно. О том, почему так происходит и почему, тем не менее, торопливость куда опаснее, мы беседуем с Марией ВИРОЛАЙНЕН, заведующей Отделом пушкиноведения, заместителем председателя Пушкинской комиссии РАН.
- Мария Наумовна, нынешнее академическое полное собрание называют «первым полноформатным». А как же 17-томное, которое выходило в тридцатых - сороковых?
- Для того чтобы понять разницу между этими двумя изданиями, необходимо представлять себе, что такое полное академическое собрание сочинений. В каждом его томе должны быть представлены три раздела. Первый - основные тексты. Второй - «Другие редакции и варианты»: черновые, беловые, печатные. Третий раздел - комментарии. Здесь должны быть изложены все известные факты, связанные с историей каждого произведения: описание автографов, датировка, творческая история, источники, на которые Пушкин ориентировался, построчный комментарий, в котором отмечены все реминисценции, заимствования и т. д.
Предыдущее Большое академическое собрание сочинений Пушкина начали делать в 1930-е, в сталинскую эпоху. Как рассказывают, пробный том с обширнейшим комментарием был представлен Сталину, и тот сказал, что народу это не нужно.
- Слишком много научных подробностей?
- Решено было не просто сократить подробности, а делать академическое издание вообще без комментариев, только с краткими текстологическими справками. К тому же первый том готовили к 1937 году, к столетию со дня смерти поэта, а последний заканчивали к 1949-му, к 150-летию со дня рождения. Поэтому сроки были жесткие, комментированное издание просто не успели бы подготовить. И между этими датами прошла война...
Только много лет спустя началась работа над новым академическим собранием, на сей раз снабженным полноценным комментарием. Первый том вышел в 1999 году, к 200-летию со дня рождения поэта (у нас же до сих пор сохраняется «юбилейное» мышление).
Хотя издание тридцатых - сороковых годов готовили блестящие текстологи - Б. В. Томашевский, Г. О. Винокур, Н. В. Измайлов, С. М. Бонди, М. А. и Т. Г. Цявловские, которым удалось разобрать в пушкинских записях практически все, - мы обязаны заново прочесть все пушкинские рукописи. Тем более что мы стремимся передать динамику работы над черновыми автографами, ту последовательность, в которой Пушкин правил свой текст. Да и некоторые другие текстологические принципы изменились.
Та замечательная плеяда ученых при других условиях могла бы создать и первоклассные комментарии. Но этого не случилось. В Большом академическом собрании сочинений нет даже обоснования указанных там датировок произведений, и теперь мы должны каждый раз реконструировать логику наших предшественников, догадываться, почему они поставили ту или иную дату, и уж только потом соглашаться или не соглашаться с ними. Ведь иногда выясняется, что даже дата, поставленная пушкинской рукой, не верна.
- Александр Сергеевич «запутывал»?
- Да, иногда он мистифицировал читателей, создавал тот или иной поэтический контекст собственной биографии. Например, целый ряд стихотворений, написанных в михайловской ссылке, он датировал временем южной ссылки. Бывает и так, что дата под беловым автографом указывает лишь на время, когда стихотворение было переписано набело, а создано оно могло быть значительно раньше.
- А в черновиках и без мистификации мало что поймешь...
- Да, пушкинские черновики читаются трудно. Его беловые автографы очень красивы (правда, к знакам препинания он всегда относился небрежно), а черновики писал для себя, переходя иногда на скоропись.
Но пушкинские черновики так трудны прежде всего потому, что сохраняют многослойную правку. Есть поэты, которые записывают уже сложившийся в их сознании текст, он ложится на бумагу более или менее готовым. А Пушкин сочинял с пером в руке, записывал, зачеркивал, снова и снова переправлял. Представление о пушкинской легкости - абсолютная иллюзия. Его черновики свидетельствуют о том, какая работа стоит за этими «легкими» строчками.
Работа с автографами и датировка произведений тесно связаны друг с другом. Вот, например, среди черновиков сохранился набросок эпиграммы: «Певец-Давид был ростом мал, / Но повалил же Голиафа...». Дальше все записано скорописью, но исследователи когда-то разобрали в конце четвертой строчки что-то похожее на «графа» и сочли, что это эпиграмма на новороссийского генерал-губернатора графа Воронцова.
Когда Пушкин был в южной ссылке, друзья хлопотали, чтобы его перевели из Кишинева в Одессу под начало Воронцова, имевшего репутацию достойного человека. Но отношения между ним и Пушкиным поначалу не сложились, а затем перешли в острый конфликт. В конце концов Воронцов добился, чтобы поэта отправили в Михайловское. Пушкин «откликнулся» несколькими эпиграммами в его адрес, и эту, про Давида и Голиафа, считали одной из них.
А потом С. А. Фомичев по положению наброска в рабочей тетради Пушкина определил, что эпиграмму можно датировать только 1822 годом, а с Воронцовым поэт познакомился в 1823-м... Это не открытие мирового масштаба, но такие мелкие факты драгоценны, потому что из них-то и складывается большая историческая картина.
- Есть ли очевидные даже для неспециалиста расхождения между прежним академическим собранием и готовящимся?
- Например, «Борис Годунов». Сколько поколений читает текст, которого (в напечатанном виде) Пушкин в глаза не видел, в руках не держал...
- Как?!
- «Борис Годунов» был написан в 1825 году в михайловской ссылке, но издан только спустя пять лет. Из печатной редакции Пушкин исключил три сцены: «Девичье поле. Новодевичий монастырь», «Ограда монастырская» и «Уборная Марины».
В старом академическом издании, как и во всех, последовавших за ним, «народная сцена» в «Девичьем поле» восстановлена как якобы изъятая по цензурным соображениям. Но оснований для такой трактовки не имеется. Можно либо печатать все три сцены в составе ранней редакции, созданной в Михайловском, или печатать без всех трех, как было в прижизненном издании трагедии.
Мы в новом издании сделали так: в корпусе основных текстов напечатали «Бориса Годунова» без трех исключенных Пушкиным сцен, а в разделе «Другие редакции и варианты» - полный текст ранней редакции. Она называлась «Комедия о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве», и в ней были все три сцены.
- Первый том вышел 18 лет назад. Сколько будет томов?
- Издание было запланировано еще предыдущим поколением пушкинистов в двадцати томах. На самом деле их будет гораздо больше, потому что некоторые тома выйдут в нескольких книгах. Например, уже вышедший второй том - две совершенно автономные книги: в первой - петербургская лирика с момента выхода из лицея и до южной ссылки; во второй - лирика южной ссылки.
Сейчас из печати вышли четыре книги (если считать не в томах, а именно в книгах; тома выходят в разной последовательности - например, в 2009 году был подготовлен VII том «Драматические произведения». - Ред.). Вот-вот сдадим в набор еще одну. Но я не знаю, какова будет ее судьба. Пушкинский Дом - академический институт, мы связаны с издательством РАН «Наука», а издательство постепенно разоряется.
Оригинал-макет предпоследнего вышедшего тома был готов в 2009 году, а вышел том в 2011-м. Лежал два года, потому что у издательства не было денег на то, чтобы его напечатать. Боюсь, что и следующий том застрянет. А материал устаревает: ведь в печати постоянно появляются результаты новых исследований, в том числе наших собственных.
- Есть понимание того, сколько стоит этот «проект» от начала работы над ним до выхода книги из печати? Ну если бы подавали на грант...
- Подготовка академического собрания - прямая обязанность нашего академического учреждения. Мы работаем за зарплату. Она незавидная: младший научный сотрудник получает на руки девять тысяч. Грант на издание книги - отдельная проблема. С этого года книги, напечатанные при грантовой поддержке, запрещено продавать. А книга, которая не появляется на книжных прилавках, превращается в какой-то фантом. Она как будто бы существует, но купить ее невозможно.
В то же время мы бесконечно слышим упреки в том, что очень медленно работаем. Тем, кто не вникает в подробности нашего дела, трудно объяснить, почему иногда над одним листом черновика можно просидеть две недели, а то и значительно больше. Казалось бы, у нас большой отдел, но ведь мы осуществляем и другие проекты. Например, готовим Пушкинскую энциклопедию, в которой каждому произведению, будь то «Медный всадник» или крошечный набросок недописанного стихотворения, посвящена специальная статья. Это трудоемкая работа и очень нужная: выход томов энциклопедии (их будет пять) хотя бы немного компенсирует отсутствие академического полного собрания сочинений.
- А в Интернет нельзя выложить материал Большого академического собрания, а потом уж когда-нибудь издать...
- Боюсь, что при этом был бы нарушен заключенный в незапамятные времена договор с «Наукой».
Другое дело, что мы сейчас разрабатываем очень перспективное направление - версию электронного академического издания Пушкина. Вот на это мы получили грант и сумели оплатить работу программиста. Но это не выложенная в Интернет копия тома. Это специально созданный сайт, на котором есть все разделы академического издания, но представлены они совсем в ином виде, материал организован не линейно, как в бумажном издании, а с помощью обширной системы внутренних и внешних ссылок.
Например, читатель может немедленно обратиться к художественным, философским или публицистическим текстам, оказавшим влияние на Пушкина при создании комментируемого произведения. Многократно расширено использование иллюстративного материала, дорогостоящего и потому скупо представленного в печатном издании. У читателя появляется доступ к оцифрованным рукописям, к аудио- и видеоматериалам.
Наш первый проект электронного академического издания создан на материале «Маленьких трагедий», скоро планируем его презентацию. Однако подготовка к такому изданию каждого нового произведения тоже требует больших затрат времени и труда, в частности - работы программиста, которую Пушкинский Дом не в состоянии финансировать.
- Интересно, в других странах академические «тяжеловесы» тоже с трудом издаются?
- Академические издания того типа, которые создаются в Пушкинском Доме, - исключительно русская традиция. Так что сравнить особенно не с чем: это наша национальная культура. Очень высокая культура.
- Вы говорите: у нас «датское» мышление. Может, к 220-летию правительство решит выделить побольше денег...
- Сотрудники нашего отдела в прошлом году вели в СПбГУ семинар «Академическое знание в мультимедийной среде» и дали студентам возможность участвовать в подготовке электронного академического издания. Когда семестр закончился, я спросила: если бы у нашего института появились какие-то средства, кто согласился бы продолжить такую работу? И, знаете, самые толковые с охотой откликнулись.
Но вариант, при котором нас вдруг «озолотят», тоже пугает. Потому что станут торопить. Если бы мне предложили зарплату, скажем, 100 тысяч рублей (что для меня и моих коллег кажется запредельной суммой), но поставили условие уложиться в срок, который я сочла бы нереальным для качественной работы, - я бы отказалась.
Все требует определенного времени. Чтобы выносить ребенка, нужно девять месяцев.
