Колонка редактора

Сборник, вышедший в связи с выставкой в Русском музее, состоит из девяти статей, а также собственно каталожной части, где воспроизведены 72 экспоната выставки, хранящиеся в музее. Среди них – стержневые паникадила и паникадила-хоросы, лампады и «тощие свечи» (так называли особые подсвечники), а также выносные фонари. Они выполнены из разных материалов (серебро, медь, дерево) и относятся к XV – XVII векам. В каталоге также представлены предметы, объединенные в раздел «Византийские истоки». Здесь и возможный фрагмент светильника из Киева XI века, и византийский лампадофор VI в. (Италия?), фрагменты паникадил и лампадофоров.

В Русский музей эти светильники попадали разными путями. Так, в Церковно-археологическом музее Санкт-Петербургской духовной академии хранилось паникадило первой трети XVI века из Папоротного монастыря. Аракчеев разместил его в свое время в храме во имя Святого Андрея Первозванного в Грузино, откуда полтора столетия назад оно попало в Новгородский земский музей. Фрагмент же большого хороса, датируемого XVII – XVIII вв., полтора века назад был вывезен с Афона П.И. Севастьяновым. Из музея христианских древностей Императорской академии художеств, известного своим собранием церковных светильников, поступила «корсунская лампада» Новгородского Софийского собора. В 1833 году ее обнаружил и зарисовал Ф.Г. Солнцев, а 17 лет спустя А.М. Горностаев, благодаря рисунку, отыскал и вывез в Петербург.

Немало предметов получила Академия и после поездок академика архитектуры В.В. Суслова по Вологодской и Архангельской губерниям, а также в Романов-Борисоглебск на Волге. Он «вывез лично или добился согласия на уступку (…) различных предметов, вышедших из церковного употребления». В 1897 году все они поступили в Русский музей, где были представлены в первой экспозиции. Об этом в статье «От предмета богослужения к музейному экспонату» пишет Н.В. Пивоварова.

Все статьи, включенные в сборник, очень содержательны. Особняком стоят лишь «Образы света» Т.Б. Вилинбаховой и М.В. Федосеевой. Научный анализ совмещается здесь с попыткой богословско-поэтического взгляда на понятие света в христианской философии. Совмещение двух перспектив приводит к неожиданным результатам на уровне грамматики. Местоимения, относящиеся к Христу и Богородицы, пишутся то с прописной, то со строчной буквы (в научном тексте подобное выглядит странно), а первое же предложение приветствует читателя двумя ошибками.

Остается надеяться, что в дальнейшем неоклерикальное искусствознание освободится от болезней роста.