Франсуа Фюре (1927-1997) – автор «Размышлений о Французской революции» (1978), «Критического словаря Французской революции» (совместно с Моной Озуф, 1988) и «Прошлого иллюзии. Эссе о коммунистической идее в XX веке» (1995).

Франсуа Фюре скончался в 1997 году. Он руководил Высшей школой социальных наук (École des hautes études en sciences sociales, EHESS), был сопрезидентом Фонда Сен-Симона и автором снискавшего успех «Критического словаря Французской революции», написанного совместно с Моной Озуф. Ему мы обязаны утверждением, что «Французская революция закончилась» Кроме того, он помог заново открыть Токвиля и вывел критику эгалитаризма в сферу публичного обсуждения.

Он возмущался, что можно до сих пор мечтать об отделении демократии от капитализма. Сорок лет подряд он регулярно писал статьи в «Нувель Обсерватер». Этот бывший коммунист хотел уберечь будущие поколения от фатальной, на его взгляд, ошибки: позволить надежде на революцию овладеть ими.

Кристоф Прошассон, специалист по истории французской науки, публикует биографию, показывающую интеллектуальный путь историка. Он анализирует его знаменитые работы и кропотливо исследует неизданные личные архивы (черновики, неопубликованные выступления на конференциях, переписку). Он в деталях восстанавливает великое достижение Фюре в исторической науке: рассмотрение Французской революции не только как простой результат изменений в экономике, но как политический процесс, движимый «страстью к равенству» Именно эта «страсть», предполагал Фюре, несет в себе зародыш политического насилия.

Огромной заслугой этого анализа было утверждение о независимости сферы политического в исторических событиях. При его помощи объяснялось: единственный способ избежать смертоносных перегибов – это никогда не выходить за рамки принципов демократии. Доказательство было конкретно: если коммунизм познал тоталитарный перегиб, то только потому, что отказался от «формальных прав», которые могли бы послужить ограничивающей силой. Фюре был знатоком Маркса и никогда не отрицал мощь его анализа. Но при этом Токвиль оставался для него обязательным противовесом.

Меланхолик из Высшей школы социальных наук

Прошассон рисует портрет интеллектуала, полного меланхолии. Мы видим буржуазную парижскую семью, где подросток лишается матери и почти сразу же - отца. За два года до смерти Фюре публикует «Прошлое одной иллюзии». Этот труд начинается описанием несчастья обладать буржуазным сознанием, здесь нельзя не заметить автобиографические черты.

Биограф анализирует хлесткость стиля историка, но не затрагивает другие грани личности. Например, Фюре был властным и влиятельным человеком. Он был сопрезидентом Фонда Сен-Симона, клуба руководителей фирм и высокопоставленных чиновников, игравшего огромную роль в сближении левых сил с экономическим либерализмом. Было ли это его изначальным намерением?

Так же, справедливо или нет, некоторые ученые по-прежнему оценивают работу Фюре в Высшей школе социальных наук как начало установления порядка в этом институте. То, что Прошассон решил не исследовать этот аспект, достойно сожаления. Даже если реальность в обязательном порядке оказывается более сложной, чем ее описание, только детальный рассказ позволил бы однажды оценить, как историк подходил к подобным обязанностям.

От «страсти к равенству» к «лихорадке неравенства»

При чтении этой биографии поражает преемственность Фюре. Если рассматривать степень его влияния, то при жизни он был интеллектуалом первого плана. Однако после смерти это влияние уменьшилось. Даже близкие ему Пьер Розанваллон и Марсель Гоше более не цитируют его работ. Действительно, обстоятельства изменились. Стремление к утопиям, опасным своими смертоносными превращениями, уступило место отказу от желания изменить мир. Неолиберальная концепция триумфально победила, сталинизм перестал быть врагом номер один.

Предметом исследования становится также сущность теории в произведениях Фюре. Чтобы описать положение народа во время Французской революции, он говорил о «страсти», «чувствах», «эмоциях», «верованиях», «идеологии». Эти же термины он использовал, критикуя антилиберальные рефлексии современных французской левых движений.

Но тридцать лет спустя азарт финансового капитализма показал, что иррациональное поведение и ошибочные верования стоит скорее искать в среде доминирующего правящего класса. Наследием ненависти к буржуазии стала отвращение к бедным; из эгалитаризма вылупилась «лихорадка неравенства», согласно выражению, отчеканенному в 1997 году Эмануило Тоддом. Иначе говоря, разрушительная страсть гнездилась совсем не там, где видел ее Фюре.