В немецком оригинале подзаголовок книги сцементирован союзом «и»: «Искусство, власть и оккультизм». Это точнее отражает позицию автора, рассматривающего Николая Рериха (1874 – 1947) с точки зрения не столько художественных интересов, сколько социальных ролей. О дружбе с Тенишевой, работе с Дягилевым и успехе «Весны священной» говорится мало, в глубины учения Вальденфельс тоже не погружается. Основное внимание уделено политике и мистике. Активный общественный деятель в дореволюционной России, в 20-е и 30-е годы Рерих совершал долгие путешествия по Азии, прибегая к помощи как советских, так и американских властей. Политические взгляды художника менялись радикально – от апологии Ленина он перешел к критике большевизма, а затем опять к выражению симпатий.

Книга написана увлеченно, но бесстрастно, что делает ей честь на фоне резкого противостояния «рерихнутых», как еще с 60-х годов в новосибирском Академгородке иронично называли наиболее отчаянных сторонников идей Рериха, и его не менее энтузиастичных демифологизаторов. Вальденфельс борется с крайностями хорошим знанием материала, работой с печатными источниками и с архивами, он цитирует и собственные интервью. Среди благодарностей, которые он выражает за помощь при написании работы, упоминается и московский актер и журналист Олег Шишкин, автор книги «Битва за Гималаи», где впервые процитированы дневники чекиста-оккультиста Глеба Бокия. Вальденфельс замечает, что “далеко не все, что написал Шишкин в своем бестселлере , соответствовало действительности», но Шишкин остается «добросовестным исследователем”, что редкость среди моря спекуляций на мистические темы.

В книге много внимания уделено геополитическим начинаниям Рериха, его выдвижениям на Нобелевскую премию, фактическому провалу знаменитого Пакта, посвященного защите культурных ценностей (в итоге его подписали лишь страны обеих Америк, а в Европе отказались из-за неприятия самого художника). Пишется и о тесных контактах с советскими дипломатами и разведчиками.

Чичерин надеялся, что «полубуддист-полукоммунист» Рерих и главный рупор его идей, жена Елена (та постоянно слышала голоса), сыграют роль «серьезного мостика в эти столь важные центры” Центральной Азии. Нарком готов был верить утверждению художника в письме от 25 июля 1925 года: “Вы, вероятно, уже знаете, что ряд лет по поручению Ильича занимаюсь примирением религии с коммунизмом”. Хотя информации о контактах и даже знакомстве между Лениным и Рерихом нет, последний беспрерывно создавал новую мифологию. Ведь “поручение Ленина превращало художника в носителя заветов пролетарского вождя и в этом качестве позволяла Рериху чувствовать себя на равных с московскими преемниками дела Ленина”.

Помимо тесных связей с ГПУ, у Рериха были неплохие отношения и с американцами (в Америку он прибыл в 1920-м). Один из богатых почитателей открыл в Нью-Йорке его персональный музей. В Америке об увлечении Лениным Рерих не распространялся, а фраза в путевом дневнике 1925 года «Лама шепчет: “Ленин не был против истинного буддизма” предназначалась скорее для его московских читателей. По крайней мере, русские и английские издания книг Рерихов сильно отличались. Так, в работах Елены Рерих «Община» и «Основы буддизма» есть реверансы в адрес великого “учителя” Ленина и «научного материализма», исчезнувшие позже из англоязычных версий, распространяемых в США. Подобной самоцензуре подверглась и «Агни-Йога».

Говорить то, что нравится собеседнику – качество опытного идеолога, но вторжение Рериха в политику имело неожиданные последствия. Его близкие отношения в 30-е с министром сельского хозяйства США Генри Уоллесом (тот спонсировал одну из экспедиций Рерихов), ставшего при Рузвельте вице-президентом, кончились плачевно. Когда после войны популярный Уоллес баллотировался в президенты, были обнародованы его письма Рериху. «В них он обращался к художнику как к учителю, неоднократно заверяя его в своей преданности и при этом прибегая к таким выражениям, в которых посторонний человек мог увидеть лишь овладевшее им духовное смятение». Карьера завершилась, «единственный авторитетный политик США, осмелившийся выступить против конфронтации с Советским Союзом и ядерного вооружения” ушел со сцены.