Колонка редактора

Сборник сформирован вокруг материалов конференции, проведенной в Московской консерватории к 100-летию французского композитора Оливье Мессиана в 2008 году.

Что Мессиан – одна из ключевых фигур европейской музыкальной культуры двадцатого века, создатель собственной масштабной музыкально-символической системы, католик «глубокого погружения», уникальным – и очень «не внешним» - образом соединявший в своем творчестве европейское и индийское начала, крупнейший педагог, у которого брали курсы главные создатели послевоенного музыкального авангарда; что в его музыке важное место занимают цвет и записанное нотами с дотошностью орнитолога пение разнообразных птиц – все это реплики из репертуара Капитана Очевидность.

Интересно, что Мессиан был, по сути, единственным западным композитором («капиталистическим», для сочинителей из соцстран делались послабления) с радикальной по меркам советского музофициоза (да и по сути) композиторской техникой, которого более-менее исполняли и записывали в Советском Союзе – при всей его явной католической идеологической чуждости. Про него можно было уже тогда прочитать что-то серьезное и не только в книгах о буржуазной культуре под грифом «Их нравы», откуда стремящиеся к знаниям любители музыки черпали сведения о его учениках. По крайней мере две пластинки с его музыкой можно было без особого труда купить в магазине еще до «перестроечной» культурной революции – причем одну, с «Тремя маленькими литургиями», записал любительский детский хор. Вероятно, сыграло свою роль то обстоятельство, что Мессиан некоторое время был заключен в фашистском концлагере – после чего ему как бы позволено было переживать нестандартно и творить в «искаженных» формах. Отдельные музыковедческие книги о Мессиане стали появляться у нас, едва лишь «стало можно» - уже в середине 80-х (а о Штокхаузене или Булезе таковых не появилось до сих пор). Словом, есть уже традиция российского «мессиановедения», которую настоящий сборник достойно продолжает.

В книгу вошли два текста самого Мессиана – это авторский комментарий к знаменитому фортепианному циклу «Двадцать взглядов на младенца Иисуса», касающийся прежде всего символизма этого произведения (причем переводчики умно объединили две существующие версии текста – развернутую и краткую, которая содержала фрагменты, отсутствующие в пространной), а также орнитологические и пейзажные пояснения к циклу «Каталог птиц».

Также  опубликован свод материалов выдающегося отечественного музыковеда Ю.Н. Холопова – планы, аудиозаписи и подготовительные материалы к лекциям по музыкальной форме, которые читались им аспирантам Московской консерватории. Поскольку в анализе новейших музыкальных форм ритмический аспект один из основных, Мессиану, вообще ставившему ритм во главу музыкального «угла» и очень много размышлявшему над его метафизикой, тут уделяется особое внимание. Часть печатаемых материалов сугубо конспективна, но имеются и разработанные схемы, и развернутые рассуждения.

Статьи авторов сборника (композиторов, сотрудников - от профессоров до аспирантов - Московской консерватории и других вузов, вплоть до Сорбонны) можно разделить на три типа. Первый – о возможности воплощения сакрального в музыке вообще - и о том, как это осуществляется у Мессиана. К примеру, иеромонах и музыковед Филипп (Неседов) помещает  доклад и схолии к нему, в которых сопоставляет святоотеческие созерцания о Святой Троице и ладовую организацию сочинений Мессиана (композитор более 60 лет исполнял обязанности органиста церкви Святой Троицы в Париже) – и это сложная мысль о соответствиях неочевидных.  Второй тип – музыковедческий анализ в строгом смысле – помимо уже упомянутых материалов Ю.Н. Холопова, статьи о формообразовании в «Двадцати взглядах» и о «звукоцвете» (не хочется употреблять «дискотечную» «цветомузыку», хотя это и вполне устоявшийся академический термин) как одном из организационных принципов в музыке композитора. Третий тип – Мессиан и прочий музыкальный мир: его «Трактат о ритме, цвете и орнитологии», Стравинский, педагогика, Булез, Штокхаузен, французская критическая рецепция, «проникновение» Мессиана в СССР. Завершает книгу дельный и подробный хронограф.

Сборник не имеет популяризаторского характера, многие тексты здесь требуют для понимания серьезной музыкальной подготовки. Но что касается символики и метафизики музыки Мессиана, его концепций времени – здесь читатель может многое почерпнуть, даже если он не способен разобрать сложный нотный пример и не совсем понимает, что к чему в схеме формы. Литературный (но не программный в том смысле, как это было у Бетховена или Малера) и изобразительный пласт для Мессиана значат много и знакомство с ними весьма важно, чтобы «синхронизироваться» с трансцендирующей музыкой первосоздателя (в частности) музыкальных «кристаллов» - теперь это уже музыковедческий термин. Это когда музыка как бы не движется – потому что само время здесь таково, что движение куда-то, к чему-то – невозможно. Не движется - но при этом обращается к нам разными гранями. Эти кристаллы – наиболее «зримый» пример обращения Мессиана со временем (в целом более сложного, многоуровневого), во многом формируют музыкальный ландшафт от середины ХХ века до наших дней, от композиторов Дармштадта до краут-рока и разнообразной современной электроники.