Электронный Пруст

Когда я еду в метро, обязательно подглядываю, что читают соседи по купе. Читателей бумажных книг в метро становится всё меньше, читателей электронных — всё больше. Раньше можно было понять, что читает сосед, по обложке. Теперь, разве что — какая у него читалка. Только если встать сзади или заглянуть сбоку… Вот девушка с симпатичным малиновым Sony Reader с тачскрином: «У Германтов» Пруста. Парень с самсунговским планшетником: «Программирование на JavaScript». Дама с высокой причёской и Kindle в руках: «Пражское кладбище» Эко. Рядом парень с «нокией» судорожно листает что-то про «Звездные войны».

Пора, когда только отдельные маньяки читали исключительно массолит с зеленоватых экранчиков наладонных компьтеров давно миновали. Читателей электронных книг стало достаточно много, чтобы разброс их интересов уже не слишком отличаются от интересов читающей публики в целом. Достаточно много — это сколько? Миллионы. Минимум три миллиона пользователей специализированных читалок. Около миллиона владельцев планшетников: видимо, не все, но если статистика России похожа на США, то 40% пользователей iPad и подобных им устройств так-таки читают не только почту, но и книги. Видимо, около трёх миллионов владельцев смартфонов (и даже обычных телефонов). И миллионы людей, которые уже привыкли читать электронные книги на компьютере (или просто не имеют иных возможностей). По независимым друг от друга оценкам нескольких исследований, в нашей стране время от времени читают электронные около 20 млн. человек.

При этом объем денежного оборота электронных книг пока невелик. По оценкам экспертов (других данных нет, потому что в России, в отличие от СССР, системы учета книжных продаж нет — есть только данные о тиражах) на электронные книги в 2012 году пришлось всего около 0,6% рынка. Практически незаметная величина. Правда, растущая год от года в 2-3 раза — в отличие от книжного рынка в целом, который падает на 8-10% который год подряд. Размер российского цифрового книжного рынка ничтожен и в относительных цифрах, и в абсолютных на фоне уже случившейся «цифровой революции» на Западе: на электронные книги приходится уже 25% книжного рынка в США, 16% — в Канаде, почти 13% — в Великобритании. Впрочем, и Восток не сильно отстаёт от Запада: в Китае электронные книги занимают 9,4% рынка. Континентальная Европа консервативнее — доля электронных книг на рынке Нидерландов 3%, Германии и Франции — около 2%.

Россия с ее 0,6% мало отличается от Бразилии: там электронные книги приносят издателям 0,5% денег. Судя по всему, новая индустрия, начав расти примерно в одно время с США — пять лет назад в России появился первый серьезный магазин электронных книг и начались продажи Kindle на Amazon, — в России легла на более пологую кривую. Может, потому, что ни у российских продавцов, ни у российских издателей не нашлось средств, чтобы вложить их в инфраструктуру, аналогичную тому же Kindle (закрытый формат, продажа книг прямо в читалке, открытый вход для авторов). Все попытки воспроизвести ее, предпринятые за последние два года, пока об больших успехах не свидетельствуют.

С другой стороны Россия оказалась впереди планеты всей. Закрытая инфраструктура, возможно, полезна на первых порах роста новой отрасли. Однако развитие контентной индустрии делает ее ненужной и даже вредной: если есть рост количества лояльных покупателей, готовых покупать цифровой контент, то навязчивая забота о защите от копирования только отягощает дальнейшее развитие. Это стало уже практически очевидным для музыкальной и киноиндустрии. Идея отказа от защиты от копирования овладевает и книгоиздателями на Западе.

Как же быть с пиратством и естественной склонностью к халяве? Никак. Продажи электронных книг, цифровой музыки и абонементов на видеостриминг растут по всему миру. При этом всё цифровое изобилие доступно в тех местах, где дистрибуция совершается без разрешения и даром, а перманентная война до полного собственного поражения, которую ведут к собственной выгоде адвокаты контентной индустрии, не сможет закончиться искоренением копирования. Просто потому, что копирование — это способ существования цифрового контента и интернета как таковых.

А вот с покупателями работать можно. Но только не полицейским преследованиями — толку от них немного даже в кровожадных США, где штрафы за незаконное распространение исчисляются десятками тысяч долларов, а тюремные сроки — годами. Не это лекарство от пиратства, а работой с покупателями: ассортимент, быстрота, удобство, помощь в поиске, вовлечение в общение с авторами… Понятно, что это работа не на один год, а на вырост. Просто кто-то растет быстрее и может предложить полтора (Amazon) или даже два (Barnes & Noble) миллиона электронных книг в ассортименте, а кто-то медленнее. В России всё происходит медленнее. За пять лет роста рынка даже в самом большом магазине электронных книг продается не больше 50–60 тысячи книг (это при том, что каждый год публикуется около 120 тысяч). Даже у «пиратов» их не слишком много — около пары сотен тысяч.

Проблема с ассортиментом — в издателях. Они не ездят в метро. Точнее, многие из них до сих «боятся» электронных книг, не верят, что кто-то будет платить за них деньги, а кроме того — часто просто не знают и не умеют их делать. Тревоги, конечно, не напрасны: производство электронных книг требует дополнительных средств, которых в условиях кризиса ни у кого нет. И возврата этих средств никто гарантировать не может. Но если не делать ничего, то ничего и не будет.

Впрочем, в 2012 году ситуация начала меняться: крупные издательства, которые раньше только присматривались к электронным книгам и даже делали шаги в этом направлении, теперь начинают продумывать стратегию (небольшие, за редким исключением самых активных, пока пребывают в неведении или в ожидании, как будут развиваться события на рынке дальше). Рынок, однако, формируют не только издательства, но и магазины-агрегаторы: за последний год на нем появилось, помимо «Литрес» и «Аймобилко», еще два крупных ритейлера/агрегатора — Wexler и Ozon. Последний, по словам генерального директора Маэль Гавэ, растет едва ли не на 20% в месяц. Помимо продавцов файлов, в России появляются и другие платформы цифровой дистрибуции книг и заводится параллельная инфраструктура: продолжает расти книжный клуб Bookmate (по его образцу «Эксмо» даже попытылось сделать такой же книжный клуб — mybook.ru), появилось несколько книжных социальных сетей.

Можно ожидать, что в 2013 году доля электронных книг в общем объеме продаж достигнет нынешнего уровня Европы — 1,5–2%. Помимо естественного роста, расширению этой ниши может способствовать выход на российский рынок кого-либо из крупных международных игроков — Amazon, Barnes & Noble или Apple BookStore, а также запуск проектов в сфере self-publishing, ориентированных на массовый рынок: несколько более или менее крупных проектов сейчас находятся на стадии запуска или полуготовности. Кроме того, свою роль, что традиционно для России, может сыграть государство, если по образцу, к примеру, Франции выработает последовательную политику в области поддержки российской культуры в цифровой сфере.