В своем важнейшем семинаре структуралистского периода (семинар относится к 1958-1959 годам) Лакан обращается к теме желания. Он рассматривает желание как проявление аппетита,  который, как правило, удовлетворяется лишь в теоретической плоскости, без участия реального объекта и без необходимости осуществления желаемого. Таким образом, лакановское желание отсылает к диалектике смертельной борьбы. Оно – не запрос, не потребность, не исполнение бессознательной мечты, а жажда признания, утолить которую невозможно, ибо направлена она на фантазм, на «воображаемого другого». Чтобы проиллюстрировать свою концепцию желания, Лакан анализирует труды Фрейда и в течение семи лекций разбирает образ Гамлета.

Обратившись к Софоклу и Шекспиру, Фрейд устанавливает связь между судьбой  царя Фив и судьбой принца датского. Первого он делает воплощением трагедии бессознательного: Эдип убивает отца (Лая) и совокупляется с матерью (Иокастой). Второй становится героем драмы сознания, вынужденного мучиться чувством вины. В трактовке Фрейда истеричный принц Гамлет симулирует безумие, потому что он не способен ни отомстить за отца (призрака), ни убить дядю (Клавдия), женившегося на его матери (Гертруде).

Сопоставив этих персонажей, Фрейд приходит к  выводу, что субъект девятнадцатого столетия в равной степени похож на Эдипа и на Гамлета. Он испытывает чувство вины из-за того, что вожделеет мать и хочет убить отца, Все это выливается в семейный невроз, обуславливающий его непрекращающийся бунт против отца, которого он воспринимает как поверженного патриарха. Чтобы выпутаться из этой ситуации, ему необходимо ее проанализировать.

Шестьдесят лет спустя Лакан, дистанцировавшись от поборников ортодоксально-нормированного фрейдизма,  предлагает иную интерпретацию. Его Гамлет – не героический бунтарь, а меланхоличный субъект, вынужденный иметь дело с «мертвым отцом» (призраком)  и с двумя гранями женского: вступившей в кровосмесительную связь матерью и впавшей в безумие девственницей (Офелией).  Он становится заложником «действия, парализованного мыслью». Гамлет не убивает Клавдия, потому что ему недостаточно просто покончить со своим врагом: он хочет отправить его в ад, где ему уготованы вечные муки. Иначе говоря, он приостанавливает первую смерть для того, чтобы осуществить вторую, и все это время находится «между двумя смертями».

Обновление психоанализа

Именно так представляется Лакану удел современного, послевоенного человека. Его истинная трагедия в том, что он – представитель своего собственного «нехотения» и своего собственного «быть или не быть». Эмансипация женщин и крушение патриархальных устоев сделали его жертвой желания, лишенного объекта, и чтобы выпутаться из этой ситуации, ему нужно подвергнуться психоанализу, но теперь уже в его обновленном виде. Год спустя Лакан вернется к этой теме в своих комментариях к «Антигоне», которые войдут в «Этику психоанализа» (Seuil, 1986)[1].

Помимо настоящего издания, все интересующиеся устным наследием Лакана могут ознакомиться с различными версиями двадцати пяти книг «Семинаров», которые находятся в открытом доступе на сайте Gaogoa. Тексты семинаров сопровождаются комментариями и библиографическими справками.