Пропавшая коллекция
10 февраля 1937 года Яков Каган-Шабшай (1877 – 1939) написал автобиографию. Он подробно перечислил места учебы и службы, начиная с медицинского и математического факультетов киевского университета и заканчивая заводами в Берлине и Москве. В 1920 году он организовал и возглавил Институт инженеров-электриков производственников, вскоре переименованный в Государственный Электромашиностроительный институт (ГЭМИКШ), названный именем своего директора. Он приводит список многочисленных научных публикаций и общественной деятельности, от бесплатных лекций, которые читал еще до революции, до организации факультета общего образования рабочих при ГЭМИКШ’е. Последним пунктом в разделе общественной деятельности стала запись о созданной им художественной еврейской галереей с более чем 300 экспонатами. В 1933 году Каган-Шабшай подарил ее одесскому Всеукраинскому еврейскому музею им. Менделя. Коллекция, оцененная в 60 тыс. рублей золотом, была передана с единственным условием – показывать ее полностью, без изъятий.
История этого музея сегодня мало кому известна – после его фактического закрытия без видимых причин в 1934 году писали о нем почти не писали. Здание постепенно заняли детский сад и Зернотрест, картины и графику сложили в дальний угол, а в конце 30-х коллектив настигла волна репрессий, из 14 человек четверо были арестованы. Последнюю точку в истории поставила война: собрание погибло почти целиком. Работы Льва Антокольского и Моисея Маймона, Эля Лисицкого и Леонида Фейнберга (младшего брата композитора и пианиста Самуила Фейнберга), Леонида Пастернака и Соломона Юдовина, Иосифа Тепера и Полины Хентовой попали под бомбежку в начале боев.
Яков Брук тщательно воссоздает историю уникального собрания. Он приводит выдержки из материалов разных архивов и старых газет и журналов, впервые публикует множество документов, включая составленную в 1932 году опись коллекции, а также биографии художников, чьи работы собирал Каган-Шабшай. Почти со всеми из них коллекционер, прозванный «еврейским Третьяковым», был знаком лично, со многими, как с Марком Шагалом, дружил.
Интерес Каган-Шабшая к еврейской культуре проявился еще до революции. В Москве инженера-физика, сына учителя еврейского казенного училища в Вильно, знали как вдохновителя и мецената Кружка еврейской национальной эстетики «Шомир». Начавший свою работу в конце 1916 года Кружок располагался в Гусятниковом переулке, 13 на Мясницкий, в помещении принадлежавшего Каган-Шабшаю Бюро технических исследований и консультаций (прежде по этому адресу уже зарегистрировались московские отделения Еврейского общества поощрения художеств и Общества еврейской народной музыки). Марку издательства «Шомир» нарисовал Лисицкий, выпустивший здесь незадолго до революции вместе с Моисеем Бродерзоном – тот опубликовал в 1914-м сборник стихов на идиш – шедевр книгопечатания «Сихат Хулин» («Пражскую легенду»; все расходы взял на себя Каган-Шабшай). Помимо них, к ключевым фигурам кружка относились критик Абрам Эфрос, художница Полина Хентова и композитор Александр Крейн (он автор, в частности, струнного квартета «Еврейские эскизы», «Еврейского каприса» для скрипки и фортепиано, «Песен гетто» и кантаты «Кадиш», созданной на основе музыки для спектаклей «Габимы» и «Госета»).
Дочь же Кагана-Шабшая Вера (существовал ее портрет работы Мане-Каца 1916 года) была известным хореографом и исполнительницей еврейских танцев. В книге воспроизведена афиша московского вечера 1928 года в Еврейском театре на Малой Бронной с ее постановками, вступительное слово читал Михаил Гнесин.
Еврейское эстетическое возрождение Эфрос связывал с модернизмом и народным творчеством, Брук приводит соответствующую цитату из его статьи «Лампа Алладина». Судя по коллекции, Каган-Шабшай вполне разделял эти принципы, иначе не объяснить появление среди скульптур и картин современников старинного надгробного памятника из дерева. Неудивительно, что его любимым художником стал Марк Шагал. За пару предреволюционных лет он купил около 30 картин и этюдов «Витебской серии». Их все могла бы настигнуть трагическая судьба коллекции, если бы не счастливый случай.
В 1923 году 16 принадлежавших Каган-Шабшаю картин показали на выставке Шагала в берлинской галерее Лутц. Ни одна из них в Россию не вернулась. Некоторые Шагал забрал с собой во Францию, на фотографиях его мастерской середины 20-х можно видеть «Над Витебском» и «Молящегося еврея». Но в итоге он передал их брату коллекционера Александру, эмигрировавшему вместе с женой Марией Шабшай (та основала музей еврейского искусства в Париже). С течением лет тот продал почти все полотна, за исключением трех. После войны права на них предъявили московские наследники Якова Каган-Шабшая. Инюрколлегия вела дело вплоть до аукциона в Отеле Друо, где в 1957 году картины продали, а деньги поделили между пятью наследниками.
На этом финансовая сторона дела закрылась – и началась совсем другая история.
