В Кельне, в этнографическом музее Раутенштрауха-Йоста проходит выставка бронзы Бенина. Это один из самых необычных музейных проектов в мире: показываемое уменьшается буквально на глазах, чего не скажешь о скандалах, связанных с колониальными войнами и реституцией, - те только растут. 

Немного есть на свете выставок, где едва ли не главным экспонатом может считаться пустая витрина. Еще меньше выставок, где экспонаты исчезают на глазах.

Выставка бронзы Бенина в кельнском музее Раутенштрауха-Йоста построена по такому непривычному принципу: три витрины уже пусты, хоть и освещены, остальные экспонаты – головы правителей, сосуды, латунные доски с рельефами, скульптурные группы со сценами жертвоприношений или войны, - также должны к закрытию постепенно покинуть выставочные залы. И хотя все показываемое – собственность музея, никто не собирается разыскивать исчезающее на глазах. Более того, музей расстается с ними добровольно. До конца года в Нигерию, на территории которой раньше находилось королевство Бенин (не путать с нынешним Бенином!), должно вернуться 52 предмета, остальные 37 будут пока что храниться в Кельне на условиях долгосрочной аренды.

Происходящее в Кельне – часть большой программы по возврату в Нигерию сокровищ, вывезенных оттуда англичанами. В 1897 году она разбомбили, а затем разграбили королевскую столицу, дворец верховного правителя «оба» по имени Омонрамвен тоже не пощадили, сам город был сожжен, а правитель сослан в ссылку в провинцию - еще мягко отделался. Независимая, а порой непоследовательная политика Омонрамвена сильно досаждала англичанам. Тем не менее это была не «обычная» колониальная война, но классическая карательная экспедиция, полномасштабная месть за уничтоженный бенинцами годом ранее английский отряд из 250 человек. В отместку за его гибель англичане и выслали 1500 солдат и несколько кораблей.

Все это позволяет сегодня критикам происходящего возвращения ценностей говорить не о «похищенном» искусстве, но о типичных военных трофеях, тем более что и искусством-то это мало кто тогда считал, в основном предметами культа. Как только в местных землях воцарилось христианство, все, связанное с язычеством, потеряло для населения ценность. Но и англичане стремились в Западную Африку вовсе не из-за искусства, их интересовали пальмовое масло, каучук, какао-бобы, из-за этого продолжалась экспансия в бассейне Нижнего Нигера. В любом случае первая Гаагская конвенция о законах и обычаях войны была принята лишь два года спустя, в 1899 году (саму конференцию, где ее принимали, собрали по инициативе России), то есть, все, что происходило прежде с похищением культурных ценностей – включая печально знаменитые ограбления европейских музеев Наполеоном и затаривание им египетскими сокровищами Лувра, - как бы и не в счет.

Как бы то ни было, четыре тысячи предметов то ли культа, то ли искусства - по другим оценкам, меньше трех тысяч, - вывезли в Лондон, где их уже в конце 1897 года начали продавать на аукционах, чтобы покрыть военные расходы. Остальное в течение десятилетий переправили в Европу и Северную Америку торговцы и путешественинки. В результате десятки музеев и частных коллекций по всему миру оказались владельцами т.н. «бенинской бронзы» - на самом деле большая часть ее сделана из латуни, бронзовые же предметы лились в технике утраченного (потерянного) воска, самого распространенного способа создания бронзовых скульптур. То, что поначалу мало кого интересовало на арт-рынке, сегодня стоит на аукционах миллионы долларов, немалую роль в пропаганде африканского искусства сыграл европейский авангард, прежде всего немецкие экспрессионисты и французские кубисты, изображения африканских скульптур можно увидеть на многих полотнах начала века. Среди музеев на втором месте по количеству бенинских предметов Германия, а впереди, конечно же, сама Англия, в одном лишь Британском музее 700 бенинских экспонатов. После второй мировой войны Британский музей даже продавал латунные доски из Бенина, ошибочно считая их дубликатами – большую часть купило правительство Нигерии, вот идеальный пример отношений между колонизатором и колонизируемым.

Неудивительно, что эта ситуация откровенного грабежа привела сперва к международному скандалу, породившему полемические публикации в прессе и выходу множество книг на всех языках, а затем и к принятию позитивного решения– вернуть Нигерии ее бывшую собственность.

В 2010 году начала работу Benin Dialogue Group, в результате в прошлом году министры иностранных дел Германии и Нигерии подписали договор о передаче последней 1130 предметов, часть экспонатов уже вернулись в Африку. Один лишь Этнографический музей Берлина передаст 500 единиц, правда, треть из них останется в немецкой столице на временном хранении в течении десяти лет, их показывают сейчас в Форуме Гумбольдта. «Прощальные» выставки бенинского искусства проходят по всей Германии, от Гамбурга до Дрездена, от Франкфурта до Лейпцига (там, в музее Грасси, - 200 бенинских предметов; всего их в Саксонии - 263), но вряд ли где еще экспонатам уготована участь возвращаться на родину прямо из зала. Да и время возвращения хоть и обозначено 2023-м годом, на деле все может затянуться. Немцы готовят за свой счет нигерийских специалистов, в Нигерии должны появиться и выставочные залы, и запасники, оборудованные по последнему слову техники. Единственное, что не может взять на себя немецкая сторона, это гарантировать постоянный поток посетителей в Бенин-сити, тем более что последние новости вновь растревожили общественность – президент Нигерии подтвердил частный характер собственности, возвращенное передается потомкам оба в их дворец. 

Кстати, 36 из увезенных из Бенина ценностей предметов оказались в итоге в петербургском Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого, известном как Кунсткамера. Это крупнейшая коллекция бенинского искусства в России, пять лет назад ее целиком выложили в онлайн-каталоге на сайте музея. Предметы не покупали на аукционе, в 1900 году Кунсткамера получила их в дар от профессора Лейпцигского Университета Ганса Мейра.

Интересно, поднимался ли вопрос о передаче дара в последние месяцы, полные повышенного внимания африканских политиков к России. По крайней мере, после обнародованных недавно фактов массовых хищений из Британского музея разговоры нигерийских политиков о реституции стали гораздо громче.

Это расширенная версия статьи, опубликованной в Ъ.