Колонка редактора

Рассказ о последней – и успешной - египетской революции одного из главных ее организаторов. Предваряя выход русского перевода, обозреватели писали: вот издание, появление которого все ждут с удивительным нетерпением, ведь речь о параллелях между каирской площадью Тахрир и нашей Болотной, а главное – о мобилизационных возможностях социальных сетей при грамотном использовании.

Книга Гонима – отнюдь не учебник сетевой деятельности в революционных условиях, а вполне себе мемуар. Гоним – египтянин из интеллигентной семьи – в детстве живет с отцом в Саудовской Аравии, учиться в школе возвращается в Египет, затем получает высшее образование и MBA, занимается сетевыми стартапами, в конце концов поступает на работу в Google – и становится его представителем в Дубаи. Он правоверный мусульманин (ранее создал один из первых мусульманских веб-ресурсов) без симпатий к экстремистам – и горячий патриот Египта. Режим президента Мубарака представляется ему причиной всех бед страны, у него нет сомнений, что со свержением режима все в Египте повернется к лучшему, к возрождению. Причем Гоним не испытывает стандартной исламской ненависти к США, у него и жена американка, и перемен он чает не фундаменталисткого, а демократического толка.

После того, как в Александрии полицейские забили до смерти египтянина Халеда Саида, которого задним числом обвинили в распространении наркотиков, Гоним создает как бы от имени погибшего страницу в фейсбуке. Число подписчиков страницы растет и достигает 50 000. Гоним, не открывая своего подлинного имени, выступает как пропагандист и использует потенциал страницы, удобство коммуникации между участниками, для организации первых мирных протестных акций, а затем – когда катализатором стало свержение тунисского президента - и решительных многотысячных. Его ресурс не единственный, участвующий в этом процессе, но один из главных.

На большое протестное выступление 25 января 2012 года на площади Тахрир Гоним приезжает из Дубаи. Три дня спустя его хватает госбезопасность, и он проводит 11 дней в тюрьме с завязанными глазами. Не то, чтобы он там особо геройствует, ему страшно, его обещают вообще никогда не выпустить, но он старается не развиртуализировать и не сдавать как можно больше подписчиков своей страницы. Покуда он сидит в тюрьме, революционные события разгораются, число погибших значительно, когда Гоним пишет о них, возникает неизбежная риторика героев-мучеников. В результате этих событий многое меняется в политических верхах, к тому же в розысках пропавшего Гонима участвует Google. В конце концов его не просто выпускают, а сразу из тюрьмы везут к очень большим начальникам - понимая, что он теперь значительная политическая фигура, начальники стремятся использовать его правильным для себя образом. Гоним, однако непреклонен, позиция его прежняя – Мубарак должен уйти, тем более после жертв, имевших место во время событий на Тахрире. Что, в конце концов, и происходит.

Трудно даже сказать, что в сетевых действиях Гонима была какая-то тактика. Скорее тут сыграла роль непоколебимая уверенность в собственной правоте – многочисленные фейсбучные скриншоты, приведенные в книге, свидетельствуют об отсутствии у Гонима каких-либо сомнений насчет своей позиции даже больше, чем основной текст книги. Он прилагал много усилий к тому, чтобы до времени не рассекретиться - и анализирует те (всего несколько) ошибок, которые тут сделал. Но ошибки ошибками, а на момент ареста госбезопасность так еще и не знает, что страницу модерирует он. Гоним сам им в этом признается.

Про наше любимое пугало: железную руку американского госдепартамента – в книге ничего нет. Что касается сравнения с Болотной, тут сразу видны существенные различия, которые и обеспечили в Египте успех революции. Народу на Тахрире было в конце концов уже очень много – арабские СМИ, конечно, преувеличивали, но в любом случае более ста тысяч. Движущие силы событий в Египте были в основном исламскими, традиционными, а режим Мубарака с его ориентировкой на туристическую экономику виделся как враждебный традиции и исламу - в России расклад был практически противоположный. Судя по всему, в Египте одновременно с уличным, происходил переворот и в политических верхах – о подобном российском ничего отчетливого не известно. Наконец, армия в Египте не просто не выступила против восставших, а скорее даже обозначила их поддержку, – представить себе нынешнюю российскую армию, поддержавшей оппозицию Болотной, мягко говоря, затруднительно. Так что сходство скорее внешнее, чем глубокое, и разве что соцсети задействованы одинаково.

В постклассической революции, о которой так много говорят отечественные оппозиционеры, к штыку, конечно, приравняли компьютерную мышь, но все же мышь одиночестве, без штыка, тут пока еще не самодостаточна. А вот что действительно поражает: это совершеннейшая тождественность как аргументации, так и реакций нынешней российской власти и режима Мубарака. Тут тебе и любезная стабильность, и единственный гарант, единственная альтернатива хаосу (и ведь надо еще посмотреть, как там в Египте сложится – вдруг так и было!), и показательные демонстрации в защиту режима и в пику оппозиционным – в общем, весь набивший оскомину набор. Как будто бы тайная «рука» - чья бы она ни была – направляет в соответствии с типовыми сценариями не только революционеров, но заодно и тех, против кого они выступают.

Установив тираж книги о египетской революции в пять тысяч экземпляров, издатели как бы проверяют время – не повторяется ли на дворе 1968 год?