Колонка редактора

Литература, как известно, - художественный вымысел, игра воображения и ума, в случае же литературной мистификации вымышленным оказывается и сам автор.

Как рождается мистификация? Что заставляет автора вводить в заблуждение читателя, писать под чужим именем, выступать под маской?

Мотивов у произведений лукавого жанра множество: тяга к актерскому перевоплощению, маскараду, розыгрышу; невозможность высказаться под своим именем - по цензурным или другим причинам; желание испытать свои творческие силы, ведь маска в случае неудачи гарантирует необходимую защиту; увлеченность творчеством признанного мастера и попытка освоить его эстетические уроки; стремление вжиться в другую культуру, представляя ее посредством «мнимых переводов»; потребность посрамить своих искушенных критиков и - не в последнюю очередь - соблазн легкого заработка, который сулит искусная подделка.

Иногда литературная мистификация - не более чем литературная шалость. Но бывает, она становится подлинным открытием, фактом литературы, как «Песни Оссиана» Джеймса Макферсона и «иллирийские стихотворения» Проспера Мериме. Чужое имя дает художнику свободу самовыражения, позволяет полнее раскрыть свое дарование. «Настоящий я только тогда, когда я в маске», - признается венгерский поэт Иштван Бака. А случается и так, что создатель мистификации может творить только в придуманной им маске, становясь заложником вымышленного «я». «Таинственная испанская поэтесса», Черубина де Габриак, сочиненная Елизаветой Дмитриевой, скромной студенткой Петербургского университета, вместе с Максимилианом Волошиным и покорившая чарующими стихами изысканную публику, никогда не была для Дмитриевой игрой: «похоронив Черубину, я похоронила себя». «Чудный отрок» Томас Чаттертон, «заигравшись в чужую жизнь, потерял свою», - писал исследователь его творчества. Ромен Гари, получивший Гонкуровскую премию за роман, выпущенный под вымышленным именем Эмиля Ажара, после скандального разоблачения пережил душевный кризис и покончил с собой.

В круговороте масок, представленных в этом номере, - не только писатели, но и художники, тоже обладающие незаурядным даром перевоплощения. Ведущие музеи Европы и Америки хранят работы «старых мастеров», вышедшие из мастерской английского художника и реставратора, высококлассного фальсификатора Эрика Хэбборна. «Подделка по уровню исполнения, по своим качествам может не только не уступать оригиналу, но даже превосходить его, деньги - последняя из причин моей мистификации», - пишет он в своей автобиографической книге. Вторая его книга «Настольная книга поддельщика» - учебное пособие для начинающего фальсификатора, - возможно, стоила ему жизни.

Феерическим успехом на арт-рынке пользовались картины другого «фальсификатора века», «гениального клона Макса Эрнста» Вольфганга Бельтракки, в течение тридцати пяти лет заполнявшего «белые пятна» в творчестве художников-экспрессионистов и постимпрессионистов. Деяния Бельтракки привели его к тюремному заключению.

«Фальсификаторы заслуживают осуждения и наказания», - говорят одни. «Виртуозно сделанная подделка - это тоже искусство», - утверждают другие.

«По каким критериям добра и зла вы будете судить? - спрашивает, подводя итоги своей жизни, фальсификатор живописи, «человек без лица», Железная Маска, герой романа современного бельгийского писателя Грегуара Поле. - Но когда будете судить в полном смысле этого слова, судить человека, судить его жизнь, я надеюсь, что вам будут не чужды сомнения».

«У каждого жизнь одна, и было бы досадно израсходовать этот единственный шанс на повторение чужой внешности, чужого опыта, на тавтологию», - говорит в одной из лекций Иосиф Бродский. И с ним трудно не согласиться. Но таинство игры, наслаждение выдумкой, возможность продемонстрировать свое исполнительское мастерство всегда были притягательны для художников слова и кисти.

В эту журнальную книжку вошли произведения литературных мэтров, скрывающихся под псевдонимом, тексты-розыгрыши, псевдодневники и мнимые переводы, статьи о классиках лукавого жанра, а также отрывки из «Энциклопедии фальсификаций».

Лариса Васильева, составитель номера

Содержание номера

Круговорот масок: мистификация или  фальсификация?

В тени псевдонимов

Онорио Бустос Домек Рассказы. Перевод с испанского и послесловие Александра Казачкова

Линда Квилт Жуткие чудо-дети. Три правдивые истории, которые могут послужить предупреждением беспечным родителям. Перевод с немецкого и послесловие Н. Васильевой. Ханс Магнус Энценсбергер Несколько замечаний относительно Линды и Ко. Перевод Н. Васильевой 

Имитация почерка

Бора Чосич Записная книжка Музиля. Новая версия.  Фрагменты. Вступление автора. Перевод с сербского Василия Соколова 

Каре Сантос Рассказы из книги «Посягая на авторство». Вступление автора. Перевод с испанского Татьяны Ильинской

Джакомо Леопарди Греческие оды и не только. Перевод с греческого, с итальянского и вступление Татьяны Стамовой

Переводческие вольности

Фастен Ла Мармель Стихи. Перевод с французского и вступление Валерия Кислова

Готфрид Герман Ямбы и эпиграммы неизвестного эллина. Перевод с немецкого, вступление и комментарии Александра Эстиса

Мистификатор как персонаж

Иржи Кратохвил Смерть царя Кандавла. Рассказ. Перевод с чешского и послесловие Нины Шульгиной 

Классики жанра

Елена Халтрин-Халтурина «Дивный отрок» Томас Чаттертон – мистификатор par excellence

Евгения Шатько Читать Павича – обманываться и верить…

Документальная проза

Уильям Бойд Нат Тейт (1928-1960) – американский художник. Перевод с английского и послесловие Ольги Варшавер

Мемуар

Эрик Хэбборн Автобиография фальсификатора. Фрагменты книги. Перевод с английского Михаила Загота

БиблиофИЛ

Алексей Симонов Дю Вентре в эпоху джу Гашвили 

Лариса Васильева А. П. Чехов и Иштван Бака. Имя свое и чужое

Алексей Михеев Бозон Лема, или Библиобыль

Наталия Васильева «Ненастоящие картины – настоящие деньги», а может быть, было все наоборот?

Вернер Фульд Энциклопедия фальсификаций. Фрагменты книги. Перевод с немецкого Н. Васильевой

Авторы номера

Содержание, редакция, реклама