С миру по рифме
Будучи в Англии в 1993 году, я встретился с редакторами двух поэтических журналов и задал им для затравки один и тот же вопрос: что такое рифма в современной поэзии?
1. ХВОСТ, КОТОРЫЙ ВЕРТИТ СОБАКОЙ
(AGENDA, Лондон)
– Откройте наш специальный номер, посвященный рифме, – посоветовал Уильям Куксон. – Этот номер имел такой успех, что потребовалась допечатка тиража… Впрочем, не думайте, что мы озолотились, – речь идет о каких-то трех лишних сотнях экземпляров.
Уильям Куксон еще в приготовительном классе издавал газету под гордым названием «Утренняя зевота», а чуть попозже, в Вестминстерской школе, вместе с друзьями воскресил школьный журнал «Бездельник», чье существование в стенах этого почтеннейшего учебного заведения восходит аж к XVIII веку.
Вот пример раннего призвания. Впрочем, Уильям всего лишь продолжил семейную традицию – его отец еще до войны основал журнал «Английский язык». Так что, может быть, будущая карьера зачастую определяется детским обезьянством…
Как бы то ни было, именно в «Бездельнике» Куксон опубликовал свою рецензию на стихи Эзры Паунда, который в это время сидел в американской психбольнице, спасшей его от смертного приговора за измену Родине. Рецензия понравилась Паунду и между ним и юным Уильямом завязалась переписка. Вскоре после освобождения Паунда из больницы в 1958 году, они познакомились лично. Паунд и стал повивальной бабкой и почти что крестным ее отцом «Адженды». Почти – потому что он предложил назвать поэтическую газету «Четыре страницы», но молодой редактор оказался мудрее: он интуитивно почувствовал, что это название не оставляет маневра для роста вширь!
Первый номер «Адженды» 1959 года включал передовицу Эзры Паунда и перевод стихотворения Осипа Мандельштама (сделанный Питером Расселом) – один из первых послевоенных переводов русского поэта на английский.
Итак, «Адженда» стартовала как тонкая газета. Уже через год она обзавелась обложкой: Уильям Куксон вспоминает, как актриса Вирджиния Маскел пожертвовала для этой цели 10 фунтов. Регулярная поддержка Британского Совета по Искусству началась лишь пятью годами позже. Вот, кстати, урок: тысячи, вложенное в выгодное дело, могут бесследно раствориться в воздухе, в то время как относительно скромная сумма, казалось бы, брошенная на ветер (есть ли что-нибудь эфемернее стихов!) оставляет заметный след на скрижалях истории.
Уже четверть века журнал выпускается совместно Уильямом Куксоном и Питером Дейлом, которые познакомились и подружились в Оксфорде в годы студенчества. Помогают им один-два человека, разумеется, на неполной рабочей неделе. Тираж – около 1000 экземпляров. Это нормальные параметры для поэтического журнала в Англии, можно назвать еще около десятка изданий того же калибра.
«Адженда» – авторский журнал, отражающий вкусы его создателей. Впрочем, журнал никогда бы не заслужил своей нынешней высокой репутации, если бы эти вкусы не были, во-первых, вполне разумны, а во-вторых, достаточно широки. Его номера посвящены или одному поэту или национальной поэзии или какой-то поэтической проблеме, например, поэме, стихотворной драме, ритму, рифме и т. д. Авторы отдельных номеров лишь на первый взгляд кажутся выбранными случайно: на самом деле они связаны сложными линиями творческих и биографических контактов, причем анализ показывает наличие первичного центра (Паунд), вторичных (Йейтс и Элиот) и третичных (Шеймас Хини, Джеффри Хилл и др.).
Итак, номер о рифме. В выборе этой темы издатели вновь проявили свою «эксцентричную последовательность» или «последовательную эксцентричность». Если мы ограничиваемся только рифмой, объясняют они, то это не потому, что мы совершенно индифферентны к таким более глобальным вопросам, как Всевышний, Иегова, Зевес, Муза, органическая жизнь или выбор крема для обуви, – просто в данный момент нас интересует рифма, и все тут.
Казалось бы, узкая проблема. Но на ней сошлись многие актуальные вопросы традиции и новаторства в поэзии. Вновь разгорелись бои вокруг свободного стиха. Только если в начале века требовалось сломать наскучившие размер и рифму, то сейчас, наоборот, – свободный стих стал рутиной и догмой. Впрочем, и рифма в Англии уцелела, она употребляется такими известными поэтами, как Гарри Харрисон, Джеффри Хилл, Джеймс Фентон.
Ответы на вопросник о рифме, предложенный журналом, можно разделить на pro и contra.
Противники рифмы утверждают, что в рифмованном стихе «хвост начинает вертеть собакой». В век джинсов сидеть и подбирать рифмы – занятие, пахнущее даже не чернильницей, а компьютерной программой. Вы сравниваете свободный стих с «игрой в теннис без сетки»? Да, в теннис можно играть без сетки и даже без ракетки – пантомима воображения прекраснее и значительнее грубой реальности. Помните анекдот о пьянице, который приходит домой среди ночи, снимает один башмак, швыряет его о стенку и засыпает, а сосед за стеной не спит до утра – ждет, когда тот кинет второй? Вот что такое ваша рифма – ожидание, когда же наконец бросят второй башмак!
Отвечая на эти нападки, защитники рифмы говорят, что именно она – рифма – придает поэзии достоинство искусства, уравновешивает форму и содержание. Рифма подразумевает труд, а истинный художник любит свое ремесло, считает за честь состязаться с предшественниками. Рифма – игра, доставляющая удовольствие и поэту и читателю.
Многие объясняют засилье верлибра работой нескольких поколений учителей, со школьной скамьи внушающих людям, что стихи писать нетрудно. Свободный стих действительно легче пишется и воспринимается, но резкое падение престижа поэзии – плата за эти «выгоды». Кэтлин Рейн (поэт, автор книг о Блейке и Йейтсе) ссылается на русскую поэзию, придерживающуюся «прекрасных традиционных форм» – не потому ли, что русские ждут от поэзии утоления духовного голода?
Бесконечность этого спора подчеркивается подбором исторических цитат, начиная с четырнадцатого века, причем в команде «за рифму» мы находим Филипа Сидни, Александра Поупа и Поля Валери, в команде «против» – Томаса Кэмпиона, Джона Мильтона и Уолта Уитмена. Впрочем, немало и примиряющих высказываний, например, того же Паунда: «О пользе и вреде рифмы скажу только, что она не является ни обязанностью, ни табу».
К этому, в общем-то, и склоняется дискуссия. Так стоило ли огород городить, спросите вы. Конечно. Ведь в споре, как и в спорте, важен не результат, а сама игра. Точные пасы и меткие удары.
«Если запретить рифму, сколько бы напудренных париков свалилось наземь!» (Томас Элиот).
«Не последнее удовольствие от рифмы в той ярости, которую она возбуждает в несчастных головах, которые думают, будто существует нечто более важное, чем условность» (Поль Валери).
2. ЦЕНА ДВУХ ПАЧЕК СИГАРЕТ
(RIALTO, Норидж)
– Мне нравятся такие стихи, в которых зоркий и пристальный взгляд на мир сочетается с поэтической техникой, позволяющей мне разделить чувства автора, – дипломатично ответил Джон Уэйкман, соредактор «Риальто».
Хитрый ответ Уэйкмана не случаен – ведь более демократического журнала поэзии, чем «Риальто», в Англии не существует. Метод издания прост. Приходят письма со стихами. Каждое стихотворение прочитывается двумя соредакторами – Джоном Уйкманом и Майклом Макмином. Из стихов, одобренных обоими, составляется очередной номер. Его передают в местное училище искусств и дизайна, где студенты делают иллюстрации. Финансирование журнала идет частично за счет подписки (его выписывают, в частности, десятки университетских библиотек в Англии и в США), частично за счет благотворительности и поддержки Совета по Искусству Восточной Англии.
Полсотни страниц большого формата, прекрасная бумага, черно-белая графика иллюстраций и стихи за стихами, идущие подряд, – только в конце небольшое прозаическое эссе или просто краткие заметки редактора, – таков номер «Риальто». Каждый автор представлен одним, редко двумя стихотворениями. Мэтры с общенациональной репутацией составляют меньшинство. Оценивается не имя, а конкретное стихотворение.
Журнал без направления? – Пожалуй. Без направления и без претензий. Срез поэзии, который дает такой всеядный провинциальный журнал, предоставляет возможность увидеть картину английского стихописания шире и объективней, чем в каком-нибудь более престижном, но пристрастном издании.
(Разумеется, говоря о провинциальности, я не имел в виду ничего обидного. У «Риальто» прекрасная репутация; один из последних опросов поставил его в первую полудюжину поэтических журналов.)
По «Риальто» видно: свободный стих преобладает в массе английских стихотворцев: по оценке Джона Уйкмана, около 90 процентов приходящих стихов – верлибры. Видно и другое: линейность свободного стиха (ослабленность вертикальных связей) соответствует линейности содержания: большинство стихов написаны на определенную тему: материнство, детство, старость, война, политика и так далее. Скрещений двух или трех тем почти не бывает. Вот типичное стихотворение, посвященное ребенку:
УПРАЖНЕНИЯ ДЛЯ РУК
Она шевелит пальчиками,
словно играет на флейте,
перебирая лады
и ставя мизинчик на самую
дальнюю скважину.
Она как будто разучивает
арпеджио, ловко надавливая
невидимую клавишу
неслышимой ноты –
врожденная музыкантша.
Она удивленно ощупывает
одной ручонкой другую
и, ощутив ответное
пожатие пальцев,
радуется, как Ромео.
Она просовывает большой
между указательным и средним
и, свернувшись в калачик,
засыпает с невинной
дулечкой возле носа.
Признаюсь, в переводе я сократил стихотворение, чтобы повысить его «концентрацию». Водянистость – распространенный грех многих авторов «Риальто». Как «ученик чародея» у Гёте, приказавший метле носить воду, они просто не знают, как остановиться.
Есть на страницах «Риальто» и рифмованные стихи. Это, в основном, вещи легкого жанра (их, согласно современным школьным правилам, «дозволяется» писать в рифму). Одно из них показалось мне забавным, и я его перевел:
ТУРИСТ
В Гааге – сущая тоска,
В Варшаве – скукота.
В Париже я, надравшись,
Чуть не скакнул с моста.
От Кракова до Кёльна,
От Вены до Афин –
Увы, с меня довольно
Пейзажей и картин.
Красоты Вены, Рима,
Стокгольм и Бухарест…
Но не зависит сумма
От перемены мест.
Перевидал я все края,
И Запад и Восток.
Морока странствий, понял я,
Гнуснее всех морок.
Я видел Прагу, видел Псков,
Зачем-то был в Москве.
Любой пейзаж казался нов
Минуту или две.
А там опять – приезд, отъезд,
И тот же самый сплин,
Варшава это или Брест,
Мадрид или Берлин.
(Роберт Дикинсон)
Джон Уэйкман рассказал мне, как Джордж Баркер, выдающийся английский поэт (увы, уже покойный), дав свои стихи в первый номер «Ринальто» (1984), потребовал за них гонорар.
«Какой именно?» – спросил редактор (журнал задумывался как безгонорарный).
«Ну, за первое стихотворение, по крайней мере, пачку сигарет».
«А за второе?»
«Две пачки, черт возьми! – ответил Баркер. – Сами понимаете, оно же рифмованное!»
PS.
Эти старые заметки по какой-то причине остались ненапечатанными. С тех пор немало воды утекло. Редактор «Адженды» Уильям Куксон умер в 2003 году. Нынешний редактор журнала – поэтесса Патриция Маккарти. «Риальто» процветает, он теперь выпускает также поэтические книги. Но Джон Уэйкман оставил его и переехал в Корк, где ныне издает журнал «Лавочка» (The Shop»).
