Будучи в Англии в 1993 году, я встретился с редакторами двух поэтических журналов и задал им для затравки один и тот же вопрос: что такое рифма в современной поэзии?

1. ХВОСТ, КОТОРЫЙ ВЕРТИТ СОБАКОЙ

(AGENDA, Лондон)

– Откройте наш специальный номер, посвященный рифме, – посоветовал Уильям Куксон. – Этот номер имел такой успех, что потребовалась допечатка тиража… Впрочем, не думайте, что мы озолотились, – речь идет о каких-то трех лишних сотнях экземпляров.

Уильям Куксон еще в приготовительном классе издавал газету под гордым названием «Утренняя зевота», а чуть попозже, в Вестминстерской школе, вместе с друзьями воскресил школьный журнал «Бездельник», чье существование в стенах этого почтеннейшего учебного заведения восходит аж к XVIII веку.

Вот пример раннего призвания. Впрочем, Уильям всего лишь продолжил семейную традицию – его отец еще до войны основал журнал «Английский язык». Так что, может быть, будущая карьера зачастую определяется детским обезьянством…

Как бы то ни было, именно в «Бездельнике» Куксон опубликовал свою рецензию на стихи Эзры Паунда, который в это время сидел в американской психбольнице, спасшей его от смертного приговора за измену Родине. Рецензия понравилась Паунду и между ним и юным Уильямом завязалась переписка. Вскоре после освобождения Паунда из больницы в 1958 году, они познакомились лично. Паунд и стал повивальной бабкой и почти что крестным ее отцом «Адженды». Почти – потому что он предложил назвать поэтическую газету «Четыре страницы», но молодой редактор оказался мудрее: он интуитивно почувствовал, что это название не оставляет маневра для роста вширь!

Первый номер «Адженды» 1959 года включал передовицу Эзры Паунда и перевод стихотворения Осипа Мандельштама (сделанный Питером Расселом) – один из первых послевоенных переводов русского поэта на английский.

Итак, «Адженда» стартовала как тонкая газета. Уже через год она обзавелась обложкой: Уильям Куксон вспоминает, как актриса Вирджиния Маскел пожертвовала для этой цели 10 фунтов. Регулярная поддержка Британского Совета по Искусству началась лишь пятью годами позже. Вот, кстати, урок: тысячи, вложенное в выгодное дело, могут бесследно раствориться в воздухе, в то время как относительно скромная сумма, казалось бы, брошенная на ветер (есть ли что-нибудь эфемернее стихов!) оставляет заметный след на скрижалях истории.

Уже четверть века журнал выпускается совместно Уильямом Куксоном и Питером Дейлом, которые познакомились и подружились в Оксфорде в годы студенчества. Помогают им один-два человека, разумеется, на неполной рабочей неделе. Тираж – около 1000 экземпляров. Это нормальные параметры для поэтического журнала в Англии, можно назвать еще около десятка изданий того же калибра.

«Адженда» – авторский журнал, отражающий вкусы его создателей. Впрочем, журнал никогда бы не заслужил своей нынешней высокой репутации, если бы эти вкусы не были, во-первых, вполне разумны, а во-вторых, достаточно широки. Его номера посвящены или одному поэту или национальной поэзии или какой-то поэтической проблеме, например, поэме, стихотворной драме, ритму, рифме и т. д. Авторы отдельных номеров лишь на первый взгляд кажутся выбранными случайно: на самом деле они связаны сложными линиями творческих и биографических контактов, причем анализ показывает наличие первичного центра (Паунд), вторичных (Йейтс и Элиот) и третичных (Шеймас Хини, Джеффри Хилл и др.).

Итак, номер о рифме. В выборе этой темы издатели вновь проявили свою «эксцентричную последовательность» или «последовательную эксцентричность». Если мы ограничиваемся только рифмой, объясняют они, то это не потому, что мы совершенно индифферентны к таким более глобальным вопросам, как Всевышний, Иегова, Зевес, Муза, органическая жизнь или выбор крема для обуви, – просто в данный момент нас интересует рифма, и все тут.

Казалось бы, узкая проблема. Но на ней сошлись многие актуальные вопросы традиции и новаторства в поэзии. Вновь разгорелись бои вокруг свободного стиха. Только если в начале века требовалось сломать наскучившие размер и рифму, то сейчас, наоборот, – свободный стих стал рутиной и догмой. Впрочем, и рифма в Англии уцелела, она употребляется такими известными поэтами, как Гарри Харрисон, Джеффри Хилл, Джеймс Фентон.

Ответы на вопросник о рифме, предложенный журналом, можно разделить на pro и contra.

Противники рифмы утверждают, что в рифмованном стихе «хвост начинает вертеть собакой». В век джинсов сидеть и подбирать рифмы – занятие, пахнущее даже не чернильницей, а компьютерной программой. Вы сравниваете свободный стих с «игрой в теннис без сетки»? Да, в теннис можно играть без сетки и даже без ракетки – пантомима воображения прекраснее и значительнее грубой реальности. Помните анекдот о пьянице, который приходит домой среди ночи, снимает один башмак, швыряет его о стенку и засыпает, а сосед за стеной не спит до утра – ждет, когда тот кинет второй? Вот что такое ваша рифма – ожидание, когда же наконец бросят второй башмак!

Отвечая на эти нападки, защитники рифмы говорят, что именно она – рифма – придает поэзии достоинство искусства, уравновешивает форму и содержание. Рифма подразумевает труд, а истинный художник любит свое ремесло, считает за честь состязаться с предшественниками. Рифма – игра, доставляющая удовольствие и поэту и читателю.

Многие объясняют засилье верлибра работой нескольких поколений учителей, со школьной скамьи внушающих людям, что стихи писать нетрудно. Свободный стих действительно легче пишется и воспринимается, но резкое падение престижа поэзии – плата за эти «выгоды». Кэтлин Рейн (поэт, автор книг о Блейке и Йейтсе) ссылается на русскую поэзию, придерживающуюся «прекрасных традиционных форм» – не потому ли, что русские ждут от поэзии утоления духовного голода?

Бесконечность этого спора подчеркивается подбором исторических цитат, начиная с четырнадцатого века, причем в команде «за рифму» мы находим Филипа Сидни, Александра Поупа и Поля Валери, в команде «против» – Томаса Кэмпиона, Джона Мильтона и Уолта Уитмена. Впрочем, немало и примиряющих высказываний, например, того же Паунда: «О пользе и вреде рифмы скажу только, что она не является ни обязанностью, ни табу».

К этому, в общем-то, и склоняется дискуссия. Так стоило ли огород городить, спросите вы. Конечно. Ведь в споре, как и в спорте, важен не результат, а сама игра. Точные пасы и меткие удары.

«Если запретить рифму, сколько бы напудренных париков свалилось наземь!» (Томас Элиот).

«Не последнее удовольствие от рифмы в той ярости, которую она возбуждает в несчастных головах, которые думают, будто существует нечто более важное, чем условность» (Поль Валери).

2. ЦЕНА ДВУХ ПАЧЕК СИГАРЕТ

(RIALTO, Норидж)

– Мне нравятся такие стихи, в которых зоркий и пристальный взгляд на мир сочетается с поэтической техникой, позволяющей мне разделить чувства автора, – дипломатично ответил Джон Уэйкман, соредактор «Риальто».

Хитрый ответ Уэйкмана не случаен – ведь более демократического журнала поэзии, чем «Риальто», в Англии не существует. Метод издания прост. Приходят письма со стихами. Каждое стихотворение прочитывается двумя соредакторами – Джоном Уйкманом и Майклом Макмином. Из стихов, одобренных обоими, составляется очередной номер. Его передают в местное училище искусств и дизайна, где студенты делают иллюстрации. Финансирование журнала идет частично за счет подписки (его выписывают, в частности, десятки университетских библиотек в Англии и в США), частично за счет благотворительности и поддержки Совета по Искусству Восточной Англии.

Полсотни страниц большого формата, прекрасная бумага, черно-белая графика иллюстраций и стихи за стихами, идущие подряд, – только в конце небольшое прозаическое эссе или просто краткие заметки редактора, – таков номер «Риальто». Каждый автор представлен одним, редко двумя стихотворениями. Мэтры с общенациональной репутацией составляют меньшинство. Оценивается не имя, а конкретное стихотворение.

Журнал без направления? – Пожалуй. Без направления и без претензий. Срез поэзии, который дает такой всеядный провинциальный журнал, предоставляет возможность увидеть картину английского стихописания шире и объективней, чем в каком-нибудь более престижном, но пристрастном издании.

(Разумеется, говоря о провинциальности, я не имел в виду ничего обидного. У «Риальто» прекрасная репутация; один из последних опросов поставил его в первую полудюжину поэтических журналов.)

По «Риальто» видно: свободный стих преобладает в массе английских стихотворцев: по оценке Джона Уйкмана, около 90 процентов приходящих стихов – верлибры. Видно и другое: линейность свободного стиха (ослабленность вертикальных связей) соответствует линейности содержания: большинство стихов написаны на определенную тему: материнство, детство, старость, война, политика и так далее. Скрещений двух или трех тем почти не бывает. Вот типичное стихотворение, посвященное ребенку:

УПРАЖНЕНИЯ ДЛЯ РУК

Она шевелит пальчиками,

словно играет на флейте,

перебирая лады

и ставя мизинчик на самую

дальнюю скважину.

Она как будто разучивает

арпеджио, ловко надавливая

невидимую клавишу

неслышимой ноты –

врожденная музыкантша.

Она удивленно ощупывает

одной ручонкой другую

и, ощутив ответное

пожатие пальцев,

радуется, как Ромео.

Она просовывает большой

между указательным и средним

и, свернувшись в калачик,

засыпает с невинной

дулечкой возле носа.

Признаюсь, в переводе я сократил стихотворение, чтобы повысить его «концентрацию». Водянистость – распространенный грех многих авторов «Риальто». Как «ученик чародея» у Гёте, приказавший метле носить воду, они просто не знают, как остановиться.

Есть на страницах «Риальто» и рифмованные стихи. Это, в основном, вещи легкого жанра (их, согласно современным школьным правилам, «дозволяется» писать в рифму). Одно из них показалось мне забавным, и я его перевел:

         ТУРИСТ

В Гааге – сущая тоска,

В Варшаве – скукота.

В Париже я, надравшись,

Чуть не скакнул с моста.

От Кракова до Кёльна,

От Вены до Афин –

Увы, с меня довольно

Пейзажей и картин.

Красоты Вены, Рима,

Стокгольм и Бухарест…

Но не зависит сумма

От перемены мест.

Перевидал я все края,

И Запад и Восток.

Морока странствий, понял я,

Гнуснее всех морок.

Я видел Прагу, видел Псков,

Зачем-то был в Москве.

Любой пейзаж казался нов

Минуту или две.

А там опять – приезд, отъезд,

И тот же самый сплин,

Варшава это или Брест,

Мадрид или Берлин.

                 (Роберт Дикинсон)

Джон Уэйкман рассказал мне, как Джордж Баркер, выдающийся английский поэт (увы, уже покойный), дав свои стихи в первый номер «Ринальто» (1984), потребовал за них гонорар.

«Какой именно?» – спросил редактор (журнал задумывался как безгонорарный).

«Ну, за первое стихотворение, по крайней мере, пачку сигарет».

«А за второе?»

«Две пачки, черт возьми! – ответил Баркер. – Сами понимаете, оно же рифмованное!»

PS.

Эти старые заметки по какой-то причине остались ненапечатанными. С тех пор немало воды утекло. Редактор «Адженды» Уильям Куксон умер в 2003 году. Нынешний редактор журнала – поэтесса Патриция Маккарти. «Риальто» процветает, он теперь выпускает также поэтические книги. Но Джон Уэйкман оставил его и переехал в Корк, где ныне издает журнал «Лавочка» (The Shop»).