Колонка редактора

Четвертая книга серии. Три первых были отданы поэтам, чьи прижизненные книги давно стали библиографическими редкостями, а лучшее из написанного много лет таилось и томилось в архивах, потому современным читателям стихов мудрено было составить внятное представление о них.

«Избранное» Хлебникова, на первый взгляд, в этом ряду выглядит неожиданным, даже странным. За без малого столетие, минувшее со дня смерти поэта, особенно в последние лет тридцать, его стихи и поэмы были изданы-переизданы, вплоть до шеститомного собрания сочинений, не счесть научных конференций, посвященных его творчеству, о нем написано больше, чем написал он сам.

Тем не менее Хлебников остается самой загадочной фигурой в русской поэзии ХХ века.

Незыблемая репутация «поэта для поэтов», утвердившаяся за Хлебниковым, так сказать, «с подачи Маяковского», по мнению составителей «Избранного», изрядно затуманила читателю подступы к его поэзии. Потому что Хлебников хотел быть прочитанным отнюдь не только поэтами (и филологами-исследователями).

Книга не полемизирует с репутацией, скорее, это — попытка поверить «алгебру теории» гармонией хлебниковской поэзии.

Хлебников стремился разгадать тайну времени. И его поэзия включена в этот поиск, происходит из различных состояний души — во времени.

Есть утренний Хлебников — с прозрачным воздухом стихов, словно бы выдохнутых легко и естественно, чуть ли не наивно — так сказалось.

Есть дневной — с усилием не только метафорически, но и логически разобраться в окружающем мире и своих в нем впечатлениях, переживаниях, мыслях.

Наконец, вечернее/ночное состояние возникающих из сумерек и теней предсонных видений, фантазий, даже бредов, сгущенного сознания]6 в котором все нити сложно переплетены, образуя лабиринт.

При составлении «Избранного» акцент был сделан именно на «утреннем Хлебникове» (так, кстати, озаглавлен и вступительный очерк). В том и замысел книги, что такой путь, вполне вероятно, поможет читателю более естественно и органично войти, вчитаться и во все остальное — многозначное — наследие поэта.

Более ста вошедших в книгу стихотворений подсвечены графикой Петра Митурича, некогда созданной специально для хлебниковских книг, издать которые при жизни художника не удалось.

Завершают «Избранное» воспоминания Петра Митурича о последних месяцах жизни Хлебникова.

Е. П.